Кириан сжал в руках банку с почти волшебной мазью с такой силой, что пальцы побелели. Но хрупкая на вид фарфоровая емкость даже не скрипнула. Ладно… Ладно! Завтра поговорим. Я выясню, что тебе от меня нужно!

Тем временем мальчишки, все же отбившиеся от уговоров лекаря провести ночь в лазарете, вернулись в свою комнату, устало расположились кто где. Майс с Гаем устроились на кроватях, приняв осторожную позу на боку. Норриан откровенно лег на живот. А Льен взял гитару и наигрывал что-то негромкое, облокотившись на стену.

— В строгих взысканиях есть один плюс, — сказал наконец Майс после некоторого молчания, — завтра не вставать рано! Законный выходной на выздоровление.

— Не радуйся, это тебе не поможет, — убавил его оптимизм Норр, выдергивая из рук Майса книгу, которую тот уже радостно собирался читать. — На сегодня и завтра твоя книга во-он та, — указал он на пухлый ненавистный серый том. — А то не хватало еще взыскания за несданную контрольную!

— Куда, интересно, Иллис пошла? — неожиданно спросил Габриэль. — И до сих пор ее нету…

— Проветриться… после такого… Ей, наверное, не лучше нас… — ответил Льен, задумчиво перебирая струны.

Ребята задумались о своем. Но мысли у всех были похожие. Каждый из них представил себе, что чувствовал бы на месте Иллис… и каждый внутренне содрогнулся.

А она еще и нашла в себе смелость пойти против системы и отказаться, за что ее теперь ждет наказание.

— Может, пойти поискать ее? Что-то я беспокоюсь? — заволновался вдруг Майс. Сейчас, по прошествии времени, его все больше донимали мысли о том, как они подставили подругу. И что думает по этому поводу сама Иллис. Жалеет? Презирает? И то и другое… ужасно.

Ему хотелось как можно быстрее развеять свои сомнения. Увидеть девушку, заговорить с ней. Иллис — она такая искренняя, все сразу станет ясно.

— Тебе лишь бы философию не читать, — усмехнулся Норр. — Давай лучше я схожу.

— Норр, ну какая сегодня к черту философия, — вскинулся Гай, — болит же все до торка.

— Вот заодно и отвлечешься… научишься относиться к боли философски, так сказать…

— Иди ты со своими советами! И правда больно, — отмахнулся Майс.

— А искать тебе идти не больно? — фыркнул Льен, осторожно устраиваясь поудобнее.

— Смех смехом, а я чуть не умер от стыда, когда понял, что именно она дежурная, — признался он вдруг. — Если бы не Иллис… если бы она не была такая… — он замялся, не находя нужного слова.

— Я тоже… — Майс отчаянно покраснел. — За всю свою жизнь такой взбучки не получал… и… — он махнул рукой и отвернулся. — Выл, как последний дошкольник. Вспомнить противно. А если бы при ней?! Хоть вешайся сразу, — в голосе просквозила нешуточная горечь.

— Брось, — Льен серьезно покачал головой. — Нормально ты держался. У всех чувствительность разная, еще неизвестно, как другие выли бы. На тебя ж смотреть было страшно, даже на этом статУе белокаменном так следы не вздувались. И сразу до крови. Так что забей.

Повисла пауза. А потом Габриэль задумчиво прищурился на лампу:

— Интересно все же, а почему Князьку два строгача вкатали?

— Ближе к двери — больше дерево, — улыбнулся Норр, вспомнив поговорку младших курсантов о том, что больше розог получает тот, кого поймали ближе к запретному месту.

— Ну не настолько же! — усомнился Льен, прижимая струны рукой. — Впрочем, я вам сразу сказал, что все не так просто. Еще у ректора было понятно, Кейрош влетел на полную.

— Да и черт бы с ним! — поморщился Норр. — Если бы не он, вообще ничего бы не было!

— Вот именно, — поддержал Гай, — и не пришлось бы втягивать во все это Иллис.

— Иллис… — нараспев произнес Майс, и глаза у него сделались мечтательные. — Имя у нее красивое, как она сама… Я когда думаю про нее, у меня как будто… котята вот тут коготками цепляют, — он показал на грудь в области солнечного сплетения.

— Влюбился, что ли? — не преминул поддеть друга несдержанный на язык Габриэль. И почему-то покраснел.

— Сам дурак! — обиделся Майс.

— Она удивительная, — поддержал Майса Льен, — я таких не встречал…

— Ну, на твой опыт можно положиться, — хмыкнул Норриан.

— Да и вообще, много ли вы видели девушек, которые попадают в мужскую академию? — запальчиво продолжал заступаться за девушку Майс, хотя никто и не думал ее обижать. Утешения друзей подействовали, но не до конца. Мысленно он продолжал переживать свой позор. Разговор о девушке помогал отвлечься.

— Что-то ее очень долго нет… — добавил он без всякого перехода. — Я, наверное, все-таки пойду… — Майс начал вставать с кровати, но тут же страдальчески зашипел. — Торк!!! — он вдруг замер: — А вдруг она… не хочет нас видеть? — Он не смог, высказал вслух то, что его так сильно волновало. — Вдруг ей назначили совсем ужасное что-то и…