Она дала еще несколько рекомендаций и, попрощавшись, пошла к выходу.

— Ива, я не верю тебе, — без долгих прелюдий сказала она. — Жду тебя через два часа за отваром.

Она ушла, оставив меня стоять на пороге. С тех пор как мы начали хорошо общаться, она ни разу не соврала, всегда была открытой и не скрывала от меня даже личную жизнь. Жаль, но я не могла ответить ей тем же. Лучше промолчу, но не скажу что у меня на душе. Она понимала это и никогда не вытягивала из меня правду.

Когда через два часа я пошла к Весте, поняла одно — вся академия сплетничает. И повод был весомый. Немногочисленные студенты, которые отправятся по домам в ближайшие дни, оживленно беседовали. Я с особой внимательностью прислушивалась и, ловя обрывки их разговоров, поняла, что на данный момент есть две новости. Первая — рождение черного пегаса и вторая — смерть членов Советов в полном составе. Мама и Даудов всё устроили так, что никто не усомнится в героизме четырнадцати министров. Теперь понимаю, почему всё так затянулось. Они прикрывали тылы, устраивая всё так, чтобы никто не связал их смерть с нашей семьей. А мы ей стали, когда прошли через все это. Дважды.

Может это не правильно, но я была рада их смерти. Теперь всем можно жить спокойно, а главное, никто (кроме самих министров) не пострадал и никто не пойдет на эшафот. Чувствую, новая жизнь не за горами.

Веста чуть ли не с порога начала вываливать на меня все слухи по этому поводу. Я охала и удивлялась, соболезновала и причитала. Впервые моя актерская игра была на уровне. Даже я поверила себе. Скавронская не стала меня сильно задерживать. Разлила зелье по дозированным бутылочкам и проводила до холла. Там мы разошлись. Она в конюшню к новорожденному пегасу, а я к себе.

Вернувшись, обнаружила в комнате Лию. Они держались за руки с Юстином. Арона, вполне бодрого. Маму, одетую и румяную. Даудова, обнимающего ее и держащего руку на пока еще плоском животе. Все они были безмятежными и спокойными. Не было напряжения в телах и во взгляде, страха и неуверенности за будущее. Я подошла к любимому мужу, и на душе стало легко и спокойно. Теперь можно жить без страха за свою жизнь, за жизнь родных и близких и за судьбу антимагов. Думаю, скоро они перестанут подвергаться гонениям, и им не нужно будет жить в горах.

За чаем Даудов рассказывал, как мама работала над документами, которые свидетельствовали о секретной операции. Якобы министры отправились решать проблему с расплодившимися хаплопелмами. Сильно в подробности мы не вдавались, ведь главное итог.

Директрису убивать не стали. Ей просто подправили память, удалив саму идею и сотрудничество с министрами. Так, что в ближайшее время нас ждет только переизбрание министров и каникулы. Я так устала от города и академии, что согласилась на все лето отправиться к Арону. Кстати, Лия получила такое же предложения от своего парня. Но отпуск решено было отложить на две недели. И причина была очень веской — мама и Даудов решили пожениться. Да-а… если бы о таком мне кто-то сказал на первом курсе ни за что не поверила! Даудов наш отчим и скоро у нас будет братик или сестричка… Судя по эмоциям сестры, она как и я, долго будет к этому привыкать.

Прошло пять лет.

В открытое окно дул легкий ветерок, неся с собой запах моря. Вчера был шторм и Арон, как штатный маг, помогал устранять последствия.

Я уже два месяца была вынуждена сидеть дома и умирать от скуки. Развлечением был быт, небольшой огород и редкие визиты сестры с двумя племянниками-сорванцами. Да, Лия обзавелась детьми раньше меня. Они с Юстином жили в столице, в огромной квартире в центре города. Юстин работал с призраками и очень надеялся, что мальчишки переняли его дар и у него будет достойная замена. Лия до декрета преподавала в академии, но возвращаться не хотела. Они снова ждали ребенка, и сестре так нравилась семейная жизнь, что она захотела посвятить всю себя семье.

— Ива, — со второго этажа бегом спускался Митрий. — А мама когда меня заберет?

— Она сейчас в отъезде. Но папа заберет тебя завтра, — улыбнулась я четырехлетнему брату, так похожему на куратора.

— А дядя Алон?

— Хочешь, пойдем к морю, может он уже освободился.

Митя активно закивал головой и начал засыпать меня вопросами. Он не выговаривал некоторые буквы и глотал окончания, что всегда вызывало у меня улыбку и умиление. Мальчик был без ума от Арона. Еще бы, муж с ним постоянно играл, в отличие от меня. Из-за немаленького живота, я просто не могла бегать за непоседливым мальчишкой.

Идя по широкой тропинке, любовалась красотой природы. Я жила здесь уже три года, с момента выпуска и распределения на работу, но все еще не могла привыкнуть к отсутствию зимы и красотам. Митрий рвал у тропинки цветы и дарил их мне.

Сосем скоро мы пришли к морю. Берег уже был очищен от мусора, водорослей и поваленных деревьев. Ничто не выдавало вчерашний шторм.

— Ты решила прогуляться?

— Ало-он! — воскликнул мальчишка, побежал к нему и был пойман в объятия.

— Привет, — поцеловал меня муж. — Как мой ребеночек?

Он положил руку на живот и ему тут же ответили изнутри.

— Хорошо. Только дышать тяжело и поясница ноет, — призналась я и встретила вопросительно приподнятую бровь.

— Может, в городской лазарет? — взволновано спросил он.

Последние две недели на любую мою жалобу, муж тащил меня в больницу и после вердикта врачей, что все нормально, мы шли обратно. В этот раз поддаваться на его уговоры я не хотела и позже об этом пожалела. В этот раз действительно было «ОНО». Пришлось срочно вызывать Даудова и отправлять Митю с ним.