Шрифт:
— Чудесно! Чудесно! Потрясно… — вопил мужик с бородкой, бес конца клацая камерой, — Обалдеть, как вы круто смотритесь!
От сумасшедших комплиментов, несчастное тело бросило сначала в жар, затем в холод, а щёки — словно раскалённым утюгом прогладили.
Невероятно! Какие невероятные ощущения…
Но эти ощущения продлились не долго.
Как я уже говорила… Жизнь — череда взлётов и падений. Боли, наслаждений. Страданий, вожделений.
Толком не успела полностью окунуться в прекрасную сказку, как вдруг, услышала пронзительней мужской вопль, принадлежащий Гарику:
— Мааакс!!! Ты не поверииишь…
Запыхавшийся друг внезапно появляется на площадке, буквально обламывая последние секунды невероятного блаженства.
— Высоцкий, нехотя отрывается от моих пульсирующих губок, и гневно шипит на обломщика:
— Слыыш, свали, а! Не видишь, мы как бы заняты!
— Но дружище! Дело весьма-весьма срочное!! — придурок Гарри, продолжает докапываться, несмотря на то, что на него начинают орать все до единого, кто в данный момент на площадке присутствует.
— Давай, говори быстро, чё надо, иначе клянусь, сделаю из тебя отрадную отбивную, если очередную фигню ляпнешь, отрывая меня от работы…
Работы… Хии! Какой прикольный!
Еще крепче обхватываю руками его слегка влажную шею, требуя продолжения ''поцелуйного банкета'', но возбуждённый ор Гарика больно по мозгам ударяет.
— Макс! Т-ты не поверишь! Но… Но… Элена нашлась.
Чёрт. Весь окружающий мир словно вверх тормашками переворачивается, а затем… всецело взрывается.
Его руки предательски разжимаются, а мои — просто соскальзывают. И я, отчаянно на пол падаю. Больно ударяясь бедром об холодную, острую плитку.
Глава 23
— К-как? Издеваешься? — Высоцкий хватает товарища за воротник рубашки и с силой встряхивает.
— Воуу, дружище! Овянь! Я с хорошими новостями пожаловал, а ты — руки распускать вздумал!
Максим тяжело выдыхает, пытаясь взять под контроль свой ярый пыл:
— Что вообще происходит? К-как… нашлась?
— В прямом смысле нашлась! Друг! Твоя девушка жива! — Гарик весело улыбается, похлопывая Высоцкого по напряжённому плечу, — Элена ждет в 220 номере. Она за тобой приехала.
Это что очередная злая шутка, посланная чёрствой судьбой?? О чем они там базарят?? Почему на меня никто внимания не обращает?? Мне блин больно вообще-то!
Больше ничего не слышу. Но вижу… Вижу лишь то, как Высоцкий бесцеремонно расталкивает толпящихся людей в разные стороны, да бешенной пулей прочь убирается, забывая обо всем на свете. Особенно, забывая о том, что минутой ранее, мы неистово целовали друг друга.
Причём, на глазах у всего мира…
— Мааш, сильно ушиблась? — наконец меня жалкую, всё же заметили.
Гарри с явным сочувствием помогает приподняться с пола, да отряхнуть испачканную форму.
— Придурок сумасшедший! — прошипела сквозь стиснутые зубы, ощущая несравненную боль в области левого бедра.
— Мда, Маша, как-то небрежно он с тобой… Ну ты только не обижайся! Нечто невероятное произошло! Наша дорогая Элена объявилась!
Оуу! Счастье то какое! Гляди, да снег вот-вот в середине августа падёт!
— Рада, блин за него! — неожиданно несчастный разум настигает осознание того, что нашим отношениям полный ''трындец'' настал.
Виной всему загадочная, словно из параллельной Вселенной явившаяся, некая Элена.
— Эх, Мэри, вижу вы начали ладить… — промямлил парень с открытой эмпатией продолжая отряхивать пылинки с моих спутанных волос, — Очень жаль, что так вышло. Но всё же, не представляешь, как я счастлив, что его девушка объявилась! Лично её видел. И мне удалось немного даже пообщаться.
— Интересно… И что же с бедолажкой приключилось, что она вдруг так нагло чувства парню изувечила, да до сумасшествия довела? Он ведь два года страдал, рыдал, себя во всём обвинял!
— Её похитили. И в рабстве все эти годы продержали, — Гарри буквально рот мне затыкает шокирующей правдой, — Бедняжка…Столько всего натерпелась. Ты бы видела, как бедолажка исхудала! А её некогда прекрасные лазурные глаза… и вовсе, словно не живыми стали.
— Оххх, — я тяжело выдохнула, да чуть снова на пол не шмякнулась, — Господи. Не знаю, что и сказать. Всё как-то странно складывается.
— Тебе отдохнуть надо. На ногах еле стоишь. Давай, домой отвезу?
— Х-хорошо! — заставляю дрожащие колени выпрямится, а сердце не тарабанить в лёгкие так усердно, иначе задохнусь, — Но погоди! Если