Вот те на!

Недавно ведь помирились!!!

Держите меня армией!

— Прекрати! Ты, оболтус неблагодарный! — похоже, дурак снова в демона бездушного превратился, — Я ведь вегетарианка!

— Так ты же шаурму стряпала? Стряпала! А можешь тоже самое сделать, только из мяса!

— М-мяса!? — фууу, меня несколько раз передёрнуло, словно током отпадно шибануло, — Нет! К тому же, сколько раз я тебе трещала, что не моя эта шаурма была!!

— Начинается… Давай договоримся!? Давай не будем больше врать друг другу?! — Высоцкий снова нахохлился, как петух вальяжный, перед боем, — Я вот, искренне признаюсь! Твоя шаурма — была безумно восхитительной! Только вот… я так понимаю, не совсем свежей.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Ей-Богу! Ударю сейчас!

Ладно-ладно, Мария! Спокойно! Только спокойно! На больных спортсменов не обижаются!

Глубоко вдыхаю и выдыхаю. Вдыхаю и выдыхаю… Как на йоге когда-то учила.

— Что за чушь! Да все любят мясо! А почему ты заикаешься, когда произносишь это слово??

— П-потому что! Не люблю и всё! Хватит, давай делами заниматься!

Резко вскакиваю с табуретки, да так, что чуть на пол не падаю, но крепкие руки Высоцкого, в который раз уже спасают:

— Маш. Расскажи. Я настолько привык к твоим выходкам что с лёгкостью могу понять, когда тебя что-то тревожит!

Не знаю, что делать…

А вдруг смеяться будет??

— Да ладно тебе! Ну подумаешь, просто о фигуре забочусь… Я ж модель всё-таки!

— Блин, Ларина!!! Говори уже! По глазам бесстыжим вижу, что лапшу на ушах развешиваешь! — Высоцкий гневно бровки нахмуривает, продолжая ворчать подобно двухсотлетней старухе, да руки мои настойчиво сжимать.

— Чёрт! — тихонько хмыкаю, опустив глаза на те самые отвратные катлетосы, — Не отстанешь ведь, а?

— Нет конечно! Просто потому что ты фигнёй страдаешь, когда отказываешь своему организму в полноценных белках, на папу с удовольствием!

— Как же я тебя обожаю, Максим Высоцкий… — очень-очень тихо шиплю себе же под нос, сжимая руки в деревянные кулаки, не обращая внимания на то, что меня до сих пор держат в жарких оковах.

— Лапочка, ты что-то сказала? — Максимка до самых ушей расплывается в клоунской улыбке, продолжая своим доставучим любопытством пожирать мою бедную душеньку.

— Н-нет! — огрызаюсь в который раз.

— Тогда рассказывай историю своей болезни! — звучит последний приказ, от которого всё тельце в бешенную дрожь бросает, так как я тут же вспоминаю начальные классы и моё ужасное прошлое.

— Ну ладно! Так уж и быть! Только пообещай… не глумиться, — смущённо приподнимаю веки, поглядывая на обворожительного темноволосого, голубоглазого собеседника невероятно опечаленными глазками.

— Лады! — Максимка опускает мои онемевшие запястья, а сам — поудобней устраивается.

Делаю глубокий вдох, зарываю глаза, окунаясь в прошлые воспоминания, больно засевшие в глубинах несчастного сердца, и начинаю вещать ''восхитительную историю'' ненависти к м-мясу:

— В общем, во втором классе, нам организовали нечто вроде школьной познавательной экскурсии на ''ското дворик'', расположенный за городом, при поддержке кабинета министров и самого президента РФ.

Макс весело хрюкнул при упоминании о ''личной инициативе правительства''. А я же — гневно прищурилась, в ответ на этот смешок, и парень тут же скорчил серьёзную гримасу.

Тогда, я всё же продолжила рассказ:

— Ну карочке, мы с невероятным интересом изучали сельское хозяйстве нашей великой державы, рассматривая прекрасную живописную местность, разных милых животных, ангары, в которых ухаживали за животными, всевозможную технику… и так далее, но внезапно я засмотрелась на волшебную семейку пони и потерялась. По ошибке забрела в ту часть дворика, в которую не следовало соваться. То, что я увидела — до сих пор преследует меня по ночам, являясь в самых жутких кошмарах.

— Что же? — отбарабанив пальцами по столу мелодию любопытства, Высоцкий задал волнующий вопрос, от которого у меня спина мгновенно пропотела.

— Я попала в живодёрню!

— Ужасс, — парень сочувственно прошипел, но не похоже, что сильно испугался.

— Да! Я увидела, как некогда милых телят, свинят, барашков потрошат прямо на моих глазах! А их предсмертные крики до сих пор витают в моём подсознании… Поэтому, и ненавижу м-мясо… — с трудом произнеся последнее слово я практически разрыдалась, но Максим снова коснулся моей дрожащей руки.