Ответить Иван не успел: снаружи раздался рев такой силы, что зазвенели стекла. Следом раздались хлопки. Карина не успела понять, что происходит, почему вдруг стало темно, и откуда идет этот мелодичный нарастающий звон — Иван сориентировался мгновенно, столкнув ее со стула в проход между столами. Уже потом Карина поняла, что лампы на потолке взорвались, осыпав читальный зал стеклянным дождем — точно так же, после того, как все закончилось, она смогла воссоздать последовательность событий: на какое-то время стало тихо, и Иван сдавленным шепотом приказал: «Девчат, на улицу, быстрее» — Карина на карачках выползла из зала и, поднявшись на ноги в коридоре, побежала так, как не бегала никогда в жизни. Почему-то в тот миг она была уверена, что началось землетрясение, и весь студгородок сейчас сложится, как карточный домик.

Сумерки были пронизаны лунным светом и наполнены криками. Все кругом вопили, все куда-то бежали, и Карина побежала тоже, в сторону главного корпуса. Со стороны леса разливалось тусклое бледно-голубое свечение — это был странный, неживой свет. Потом Карина услышала женский вопль:

— Первый курс! Первый курс, в общежитие! — и, развернувшись, кинулась было туда, куда велено было бежать, но поскользнулась на дорожке и упала на газон, задохнувшись от боли, прострелившей ногу. Потом она увидела бегущего Эльдара, и дыхание перехватило уже от удивления и страха. Куратор несся от общежития и резкими рваными движениями словно бы сбрасывал с себя человеческое тело: р-раз! — и на месте левой руки в сторону с влажным хрустом выстрелило темное перепончатое крыло; еще один рывок — и по траве стегнул шипастый хвост. Миг — и в воздух над студгородком взмыл двуглавый дракон, ринувшись к лесу, туда, откуда доносилось нервное громкое пощелкивание.

Второкурсники вместе с преподавателями бежали туда, куда летел ящер. Среди бегущих людей Карина заметила Черникова — его практически волок за собой толстый усатый армянин, и инспектор Министерства образования сейчас пребывал в некоем подобии транса. На кончиках пальцев у него вспыхивали и гасли голубые искры. Карина смогла встать и увидела, как от леса надвигается туман — именно он был источником так напугавшего ее света. В тумане копошилось, стучало множеством мосластых ног, злобно шипело и извивалось бесчисленное тараканье воинство — светящиеся тараканы были ростом с хорошо откормленную свинью, и Карину едва не вырвало от отвращения. «Мы же были там полчаса назад», — оторопев, подумала она, и в это время земля содрогнулась, а дракон заревел и исторг из пастей столпы яркого оранжевого пламени. Ползущий строй тараканов разбросало во все стороны огненными брызгами, словно шахматные фигурки с доски, и Карина ощутила их вонь — выворачивающий наизнанку смрад протухшего мяса и гнилого бучила. На какой-то миг остальные нападавшие застыли, словно поняли, что им дают отпор, но затем тараканы снова двинулись вперед с маниакальной настойчивостью существ, которых чья-то невидимая воля посылает на неминуемую смерть.

Егор тоже был там: теми же легкими непринужденными движениями, которыми недавно он поджигал уголь в мангале, рарог метал мелкие огненные шары в тараканов, почему-то поражавшие цель с глухим тяжелым стуком. Зловоние становилось невыносимым; усатый армянин, подтащивший Черникова почти вплотную к тараканам, вдруг выбросил из рук такой огромный сноп белых искрящихся молний, что практически все насекомые растаяли, а туман испуганно подался назад, втягивая мелкие дымные щупальца за стволы сосен.

— Сдохни, падаль! — прокричал чей-то звонкий, дрожащий от возбуждения голос. — Сдохни!

Один из тараканов, мелкий и юркий, харкнул в Егора дымящимся сгустком слюны. Рарог увернулся, и сгусток, прокатившись по земле вонючим шаром, разбрызгался по траве. Карину схватили за руку и потащили к общежитию — это была та самая блондинка из библиотеки. Судя по ее побелевшему, но решительному лицу, она смогла совладать с паникой.

— Бежим! — услышала Карина ее голос, а потом горячий кулак стукнул девушку между лопаток, и Карина свалилась на дорожку, даже не успев понять, что падает.

***

— Тихо, тихо. Не дергайся, больно будет.

«Не хочу открывать глаза», — подумала Карина. Тихая тьма обморока, в которой она плавала большим серым китом, была гораздо приятнее реального мира, в котором существуют драконы и светящиеся тараканы.

— Да не дергайся ты!

Ей действительно стало больно — так, что Карина открыла глаза и со сдавленным шипением села на койке. Елена, сонная, сердитая, в белом халате поверх спортивного костюма, с неудовольствием произнесла:

— Сейчас попустит.

Карина огляделась — похоже, она угодила в лазарет. Белые койки, отделенные друг от друга раскрытыми планками жалюзи, запах лекарств, негромкие голоса, теплый мягкий свет небольших ламп, отражавшийся в сверкающем кафеле пола… Откуда-то отвратительно несло горелым — должно быть, из самого дальнего угла, где за стенкой жалюзи ворочалось и сдавленно стонало что-то огромное. Елена встала и, удовлетворенно кивнув, приказала:

— Теперь лежи. Спи.

— Лен, а что это было? — негромко спросила Карина. Соседка поджала губы.

— Прорыв, — сказала она, и по ее виду было понятно, что Елена сейчас не собирается вдаваться в подробности. — Бывает. Спи.

Карина кивнула и попробовала улечься поудобнее, но спину тотчас же окатило такой волной жгучей боли, что девушка не удержала слез. Елена помогла ей устроиться на кровати так, чтобы не задевать раненого места и снизошла до объяснения.

— Тхаамор в тебя плюнул. Ничего, я все счистила, доживет до свадьбы.

— Спасибо, — испуганно прошептала Карина. Вот, значит, как называются эти тараканы… Карине хотелось, чтобы соседка поняла, насколько она признательна за заботу, но никакие слова не шли на ум, и Карина смогла только повторить: — Спасибо, Лен. Все живы?