А одним вечером после прогонки дворцового этикета, зачем он нужен сама не знаю, я отключилась просто в беседке. По словам Кларис все очень испугались, а Дороти практически оттаскивали от Аманды. Уже в комнате меня осмотрел доктор и сообщил что у меня банальное переутомление и стресс. Все ожидали услышать о моей беременности, да и я сама этого жаждала. Но ситроян доктор не подтвердил мою беременность. От огорчения, я провалялась в кровати несколько дней. Кларис успокаивала, говорила, что я молодая и сильная и много будет деток у нас с Гансом. Просто мы мало были вместе. Многие пары обзаводятся детьми не сразу, там уже как природа скажет. Меня мало утешали ее слова.

Одним утром в комнату вошла Аманда и указкой согнала меня с кровати. Жестко сообщим что отлёживаться нечего. Пора работать над манерами. Кларис хотела разжалобить ситрою учителя, но та умудрилась и горничной выписать несколько ударов указкой по округлым местам. Выпрямившись и поправив прическу Аманда сообщила что ждет меня в беседке, удалилась. А мы, потирая ушибленные места, начали собирать меня на учебу. Как рукой депрессию сняло.

Мой гардероб тоже подвергся нападению этой неугомонной женщины. Она откидывала платье за платьем комментируя отсутствие вкуса у покупавшего. Берт по ее просьбе вызвал портних, и бедные женщины и не менее бедная я несколько дней слушали рекомендации Аманды. По дизайнам платьев, аксессуаров и туфель.

13 ноября 1799 года

Поздним осенним вечером, попивая травяной чай, я наслаждалась теплым ветерком и тишиной. Аманда уже ушла в свои покои, у Кларис был выходной, Дороти и Берт были самыми занятыми людьми в поместье в период урожая.

Подняв голову к небу, я любовалась звездами стараясь отыскать созвездия. В мифах, что читала, было много информации о созвездиях. Но самой увидеть их у меня не получалось.

На душе было тепло и спокойно.

Стопка записок с приказами гонцу лежала рядышком, на столе. Эти записки я каждую неделю передавала гонцу, а тот каждую неделю писал отрицательный ответ на них. А это значит, что мой горячо любимый супруг жив.

Идиллию мгновения нарушил шум. Лакей ворвавшись на коне прямиком в сад, слетел с животного и подбежал ко мне. Бежавшие за ним охранники и слуги что-то выкрикивали. Эта сцена заставила мое сердце пропустить удар. Холодными руками взяла записку с рук молчаливого лакея и вскрыла печать.

"Моя милая супруга.

— Ганс, — осипшим голосом прошептала я вчитываясь в строки.

Я уже нахожусь во Франции. Наполеон у власти! Гойе и Мулен под стражей! Совет пятьсот разогнан! Все закончилось любимая! Революция закончилась! Отправляю гонца вперед ровно на пол дня. Уже совсем скоро я смогу поцеловать твои уста и все расскажу подробнее.

Твой Ганс

П.С.: Я еду вместе с нашим соседом графом Монпелье, он остановится у нас погостить на несколько дней, подготовь ему покои."

Письмо прижалось к груди и горячие слезы покатились по щекам.

— О Луна, неужели? — голос Дороти был полон беспокойства.

Берт, стоящий рядом, выпытывал информацию у гонца.

— Он едет, утром уже будет тут. Мои дорогие, — дрожащим голосом обратилась к присутствующим.

— Смута закончилась! Наполеон в Париже. Совета пятисот больше нет! Революция закончилась!!! — широко улыбаясь сообщила последние новости. Толпа взорвалась криком, все друг друга обнимали, кто-то плакал. В общем суматохе быстро нашла Берта

— Берт подготовьте все к прибытию хозяина и гостья. К нам едет граф Монпелье. И, пожалуйста, достань бочку лучшего вина с хозяйского погреба, налей всем за здоровье ситрояна Меркёра и Наполеона. А детям пастилы. Сегодня все можно, — обняв Дороти, я зашептала слова благодарности небу.

14 ноября 1799 год

Поздним утром я наблюдала, как двое всадников въезжают в ворота поместья. Ганс ехал чуть впереди и широко улыбался мне. Я как истинная ситроя, стояла на крыльце в лучшем домашнем платье. Ноги уже рвались к любимому, но голос учителя набатом бился в голове: "он должен подойти, поцелуй руки, а дальше что душе угодно."

Ганс спрыгнул со скакуна и быстрым шагом вбежал по ступеням. Чем ближе он был, тем сильнее мне хотелось разреветься. Глубоко выдохнув я протянула левую кисть для поцелуя. Мой супруг сделал поклон не отрывая карих глаз с моего лица, взял ладошку и припал к моей кисти.

— Я дома, моя жена, — произнес он, а я не выдержав бросилась в его объятия, заливая воротник слезами.

Обняв меня покрепче Ганс шептал утешения и осыпал поцелуями места куда дотягивался. Нам понадобилось время что бы оторваться друг от друга. Припав лбами мы старались отдышаться.

— Я ужасный хозяин, — улыбнулся супруг, подав мне платочек, помог промокнуть щеки от слез.

— Моя любимая Аннабель. Я хочу тебя познакомить с наши соседом, моим неоднократным спасителем и другом. Графом Монпелье, — Ганс отошёл в сторону давая возможность рассмотреть фигуру у подножья лестницы.

Сфокусировав взгляд на госте меня пронзил страх. Горящие золотые глаза оборотня не мигая смотрели на меня. Крупная мужская фигура, медленно, поднялась к нам. Каждое движение было плавным и опасным. Шаги бесшумные, пружинящие. Так на меня шел только один хищник. Волк. В далеком детстве, в лесу моего селения. И сейчас ощущая четкий приступ дежавю я старалась сохранять спокойствие. Мужчина поравнялся с Гансом и выжидающе замер. Глаза прожигали меня, пробуждая желание к бегству. Аура неконтролируемой чужой злости обрушилась на меня, когда сосед взял мою ладошку и поклонившись, запечатлел поцелуй на моих, немного опухших, пальчиках.