Вспоминала Ганса. И от данных воспоминаний становилось хуже всего. Не стесняясь всех ушей поместья завывала от боли в груди. Пусть слушают мою песню. Слез не было только хрип, скулёж и вой. Горничные в такие моменты бежали с комнаты, а я придавалась самобичеванию со всем вкусом. Силы иссякали, и я засыпала просто в месте где была. Пол, кресло, на коврике у камина. Просыпалась уже в своей постели. Еженедельно отправляла записки в поместье Меркёр, но каждый раз оставалась без ответа.

А все началось, из-за референдума. В поместье приходили оборотни из сёл и соседних городов. Узнав, о прибытие целых семей я впервые зашла на кухню поместья. И видимо это произвело фурор среди всех обитателей. Передо мной как при первом знакомстве выстроились все. И главный повар поместья, Поль, молодой энергичный оборотень, поинтересовался причиной моего визита. От такого внимания я честно оробела. Вроде уже сталкивалась со слугами в поместье Меркёра. Но те вели себя спокойно и даже немного отстранено. А тут у всех так горели глаза, так выжидающе смотрели на меня. А я только краснела и прятала глаза. Спросила, сможет ли кухня приготовить горячие напитки, и еду для прибывших для голосования. А детям подготовить что-то сладкое. Я не знала, что можно детям, на что Поль ответил, что все будет по высшему классу.

Встречать прибывших членов клана Волуар разрешил мне в общей комнате. Сам же стоял несколько часов на морозе и каждым умудрялся вести краткую беседу. Поначалу я только улыбалась и приглашала всех проголосовавших к столу. Поток, казалось, был нескончаемым. Сотни лиц менялись ежеминутно. Все что-то мне говорили. А я только улыбалась, кивала и указывала. Но дальше началась настоящая суматоха. Прибыли семьи с детьми. Маленькие сорванцы снесли меня и облепили со всех сторон. Их было очень много, каждый кричал свое имя, хвастался тем или иным достижением и пищал от протянутой корзинки с подарком.

Дворецкому, ситрояну Франциску, пришлось заменить меня и встречать гостей. А я увела шумную компанию в соседнюю комнату и там уже отдыхала с детьми. Несколько дней прошли в таком режиме. И 4 января глубоко ночью я позволила Волуару довести себя до спальни. Уже у дверей он сообщил что мне идет находится в окружение детей.

Наверное, этими словами он хотел меня расслабить или даже расположить к себе. А я одеревенела. Замерла и со страхом ждала дальнейших движений Жерара. Благо он все понял и удалился той ночью, чтобы навестить меня в следующую ночь. Именно с 5 января начался еженедельный кошмар.

А сейчас грея лицо под мартовским солнышком я смело вышагивала по саду Волуара. Снег собирался в комочки и с помощью горничных катала шарики для снежного человека. Забавы ради лепила разных зверюшек и просила расставить их по всему саду. Горничным, Мире и Лоле было не тяжело. А мне весело. Сад приобрел смешной вид. Тот тут то там выглядывали зайцы, стояли мишки, или нечто похожее на данных зверей. Любуясь работой, решила что на сегодня прогулки достаточно, направилась в дом. Скидывая мокрый плащ, обратила внимание на посылку для меня. Конверт был расположен на тумбе для корреспонденции. Стянув перчатки, потерла пальцы для лучшей чувствительности, вскрыла упаковку. В ней находилась книга Фридриха Шиллера, в которой рассказывалось о полководце Вальдштейне. Улыбнувшись такой приятной посылке, прижала книгу направилась в библиотеку.

Волуар уже несколько дней как отсутствовал во Фронтиньяне. Я не сильно интересовалась жизнью своей "пары". Нет в поместье — мне же лучше. Я ощущала себя более свободнее в такие моменты. Более охотно выходила с комнаты, гуляла много в саду, засиживалась в библиотеке. А когда Жерар возвращался, старалась лишний раз не выходить из спальни. И не пересекаться в коридорах поместья.

В стенах дома Волуара царил настоявший стиль директории. Строгий, суровый, аскетичный, и такой элегантный. Не хотелось признавать, но вычурность ампира в дома Меркёра утомляла. Все слишком кричало о деньгах и статусе Ганса. А в стенах дома Волуара мне было комфортно. Строгая прямолинейность форм, гармоничные пропорции и спокойное равновесие частей интерьера. Декор почти отсутствовал. Никакой лепнины и позолоты. Осталась только преданность античности, и военной символике. В общих комнатах можно было встретить статуи древнегреческих поэтов и философов, героев мифов. Над каминами висели разного вида оружия. В коридорах не было картин, все они находились в комнатах. Самая запоминающаяся из них конечно была картина из цикла "Мессия". Уже в библиотеке я в который раз ужаснулась размером холста. Подняв руку и встав на носочки я не смогла дотянуть до края картины. А десять фигур на ней были с моего роста. Все они стояли спиной, но по одежде я смогла различить кто есть, кто. По центру стояла Мессия, держа за руку свою пару повелителя водной стихии, на картине было четко видно, как с их ладоней капает кровь. Не совсем поняв данную деталь поинтересовалась у Миры значением этого элемента на картине.

— Ситроя, не во всех книгах написана сцена, где Мессия дает клятву парности с Реем. — улыбнулась Мира передавая мне книгу с легендой о Мессии. Имя повелителя водной стихии горничная произнесла с акцентом и звучало как английское слово Rain (Дождь).

— Клятва парности?? Это что такое? — растеряно листала книгу.

— Это самое страшное проклятие которое может нанести пара. Мессия создала эту клятву-проклятие. Точнее она не знала, что делает. Они не знали. Просто дали обещание друг другу что их звери всегда будут бегать вместе. А когда Луна забрала Рея, но оставила Мессию ее животное не смогло смириться и ушло за зверем Рея. А Мессия проводником осталась на Земле как смертная женщина. Клятва может быть любой, но обязательна кровь пары. — указала Мира на алые капельки на картине.

— То есть я могу взять с Волуара любую клятву, и она исполнится? — уточнила у горничной.

— Что вы! Это самое страшное что может произойти между парой. Тот, кто берет клятву умирает, а дающий лишается одной из своей части души. Но да клятва выполняется…

— Ситроя! — голос Поля раздался с коридора. Положив книги на ближайшую тумбу вышла навстречу оборотню. Поль пах кухней и выпечкой. От пряного и волнующего запаха у меня слюнки потекли. Не успел повар, и рот открыть как моё желание слетело с уст.

— Хочу булочку с заварным кремом и изюмом. — Поль ошарашено хлопал глазами и только кивнул, развернувшись, направился обратно в свою обитель. Горничные захихикали и предложили поесть на кухне. Согласившись с приемлемой идеей направилась вслед за девушками. Уже на кухне запах свежей сдобы щекотал ноздри. Усевшись за общий стол, жестом указала работникам не обращать на меня внимание.

— Поль, я очень прошу вас быстрее подать еду. Благодаря свежему воздуху и прогулке я смогла нагулять аппетит. И если я не поем, пеняйте на себя. — шуточно пригрозила Полю кулаком.