Вспомнился развод Левинского. Сколько помоев и грязи вылила жена на Игоря, хватило бы на весь отдел. Для него такие дамочки табу. Холодные, расчетливые, хоть и красивые. Артем посмотрел на пустой стул Левинского: после всего ему и начальство выговаривает мягче, чем остальным и даже путевку выбило в бесплатный санаторий МВД.

Время тянулось медленно, но его никто не торопил, лучше в отделе перебирать бумажки, чем дежурить на улице.

– Соболев, твоя очередь идти за нагоняем, прошу. – Не закрывая дверь, Игорь бухнулся на стул. – Сегодня и люлей от начальства получать приятнее, чем рысачить по городу. Хорошо, что бабку вчера грохнули. Тем, как ты и говорил, подростки из обреза. Целились в собаку, попали в человека. Идиоты.

Следующему после Левинского всегда доставалось по полной программе, ибо орать в доброе и всепонимающее лицо Игоря бесполезно, а орать начальство любило, это было его прямой обязанностью.

Получив свою порцию, Соболев вернулся в пустой кабинет с разрывающимся телефоном. Не успев огорчиться, что обедать придется одному, тут же принял вызов на огнестрел.

***

– Прям Чикаго! Погода, что ли, так действует? С ума все посходили, и это начало месяца, что будет дальше? – разглагольствовал Артем в машине, пытаясь хоть как-то приглушить острый голод.

В подъезде пятиэтажки толпилось несколько человек.

– Расходитесь, – зычно крикнул он, с раздражением осознавая бесполезность приказа. На крик открылась еще пара дверей. – Я сейчас эвакуацию объявлю!

Толпа расступилась, пропуская наряд, самые здравомыслящие предпочли спуститься на несколько ступеней.

– Вызов поступил от соседей. Говорят, слышали выстрел и женский крик. Семья неблагополучная, и муж, и жена пьющие. Дверь не открывают, в квартире тишина, – доложил обстановку участковый.

– Скорую вызвали? Слесаря?

Соболев осматривал на вид тщедушную дверь, кажется, толкни плечом – и вылетит, но это только на первый взгляд. С обратной стороны может быть обшивка из стали, метровый засов или подпорка в виде сейфа, шкафа или дивана.

– Сразу же, – отрапортовал лейтенант.

– Долго едут. А слесарь?

– Я здесь, – раздвигая зевак, вперед вышел двухметровый детина в черной робе.

На площадке густо запахло перегаром.

– Николай, – представился слесарь.

– Что же ты, Николай, гад такой, еще обеда нет, а ты уже пьяный в дымину!

Соболев выхватил у него чемоданчик с инструментами и, кинув на пол, разглядывал содержимое.

– Будем дверь вскрывать? Надо за начальником ЖЭКа послать и протокол составить.

– Я тебе сейчас такой протокол составлю. – Соболев махнул перед носом участкового топором. – Вовек не забудешь. Накидай мне план квартиры, оставь двух адекватных свидетелей, остальных разгони. И не церемонься с ними, а то обеспечу им ночевку на улице.

На этот раз угроза возымела действие, через минуту подъезд был пуст.

– Может, вызвать подкрепление?

– Лейтенант, ты вправду хочешь из-за одного пьяного дебошира выгнать людей на улицу? Представь, что здесь начнется!

В наступившей тишине Артем рассмотрел план квартиры и негромко постучал:

– Хозяева, есть кто дома?

– Да где ж им быть-то? Дома они. У Степаныча вчера пенсия была. Отмечают, – разъяснил ситуацию слесарь.

Соболев зыркнул на участкового и зло качнул головой:

– А оружие у него откуда?

– Вот этого не знаю.

– Нет регистрации, – подтвердил участковый.

– Час от часу не легче. Дверь у них без секретов?

– Какие секреты?

Соболев глазом не успел моргнуть, как детина легко толкнул и почти бесшумно открыл дверь.

– Назад! – шикнул Артем, отталкивая слесаря с порога. – Жить надоело?

– Да вон Машка спит в комнате, – не унимался тот.

– Уверен, что спит? Иди отсюда, твоя помощь больше не нужна.

– А инструменты?

Соболев утяжелил взгляд до неподъемного:

– Сгинь! Или я тебя ими закопаю.

Рабочий спустился на один пролет, остановился и все-таки оглянулся на серенький ящик.

– Ты бессмертный? – уточнил Артем.

– Здрасте, Надежда Алексеевна. – Слесарь широко улыбнулся. – Как Борис Борисович после вчерашнего?

– Не паясничай. Дай пройти.

Прихрамывая на правую ногу, врач скорой брезгливо махнула ладошкой перед носом, поравнявшись с Николаем.

– Можно подумать, неженка, – хмыкнул тот. – За инструментом моим присмотри, а то с Борьки спрошу, – отдав приказ, спустился.