Соболев любил их с Игорем перепалки на тему женщин, были они беззлобными, но настроение после них всегда улучшалось даже у молчавшего Батенко.

– Потому что он глубоко женат и у него этот диагноз на лбу написан, таких женщины в расчет не берут. А ты красавец, разведен, в полном расцвете сил и такое пренебрежение к женскому полу… Они такого не прощают. – Артем с удовольствием отодвинул пустую тарелку.

– Так я и не пренебрегаю. Вроде бы.

– Ты сколько лет в эту столовку ходишь? Полжизни. И все тебе «вроде бы», все тебе «кажется». А ты попробуй завтра попроси, чтобы тебе не одну ложечку сметаны в борщ положили, а две, и котлетку побольше, и гарнир сложный, сразу увидишь, как настроение у девчонок изменится. Только надо улыбаться, а не пугать их контрольным взвешиванием.

– Так, веселая минутка и обед закончились…

– И завтра у Игоря начинается новая жизнь, – дополнил Соболев.

– Работа у нас продолжается. Артем, что там у тебя?

Он доложил и поделился предположением о том, что произошло:

– Оба были пьяные, муж выстрелил в жену, она упала, у нее случился инфаркт. Он подумал, что убил ее, и тоже решил застрелиться, только силы не рассчитал. Пуля навылет, он живой, еще и в больницу ехать не хотел.

Коллеги смотрели с недоверием.

– Да я серьезно, пришлось успокоительное вколоть. Как в том анекдоте: пуля мозг не задела.

Игорь оторвался от сводки в компьютере:

– А это не в вашу скорую «крузак» влетел? Чтобы окончательно испытать мужика на прочность.

– В нашу, только по дороге на вызов. Игорь, поговори с Петровым, пусть возьмет под личный контроль.

– Думаешь, надо?

Артем пожал плечами:

– Вот и узнаешь.

Он мог и сам обратиться с этой просьбой к Петрову, начальнику смены, вместе охотились, но во избежание лишних вопросов переложил эту миссию на Левинского.

На столе у Батенко зазвонил служебный телефон.

– Игорь, задержанный, которого мы доставили, на допрос просится.

– Отлично, иди допрашивай. Бумаги готовы. – Игорь положил папку на край стола.

– Я один? – удивился Батенко. – Мы его подозреваем в изнасиловании несовершеннолетней девочки, ровесницы моей дочери, я бы его уже на задержании грохнул.

Алексей отличался спокойствием, темперамент флегматика оттенял более деятельных коллег, но если уж он сам не полагался на свою сдержанность, значит, помощь действительно была нужна.

– Тем, спустись, помоги задержанному определиться с гендерной идентичностью. Только не перестарайся.

Соболев расправил плечи, покрутил шеей.

– Отличное задание шеф. Вместо спортзала.

– Ты же никогда не пропускаешь тренировки. Что случилось?

– Хочу отдохнуть. Дома порядок навести, скоро хозяйка за деньгами придет.

– Темнишь ты, Соболев! – крикнул Левинский им вслед. – Я так себе и запишу, – и, открыв ежедневник, размашисто написал: – Соболев темнит!

***

Допрос ожидаемо получился долгим и изматывающим. Сначала подозреваемый во всем сознался. Потом взял свои слова обратно. Затем попросил его застрелить, и Соболев охотно пообещал:

– Ты только нам признание напиши, подробно и без ошибок, и я тебя сразу застрелю.

– Как вы застрелите? У вас пистолета нет.

– А я тебя задушу или об стенку шарахну, а потом так и скажу: упал при попытке к бегству и рассыпал мозги.

Оставив Алексея на бумажной рутине, он поторопился покинуть отдел.

К вечеру похолодало, но тучи рассеялись, открывая черное небо. Пройдя через арку, Артем остановился и внимательно осмотрел территорию.

Как профессионала бледный свет фонарей его бы не устроил, но как мужчину, ждущего женщину, такой обрывочный, тусклый свет, ему вполне подходил. Встав у стены возле трансформаторной коробки, он удовлетворенно кивнул. Место правильное. Его самого, в темных джинсах и черной кожаной куртке, заметить сложно, зато он отлично просматривал вход в арку и второй подъезд на случай, если Зимина пойдет с другой стороны.

Ждать Соболев умел, работа требовала сосредоточенности и терпения, но через полчаса его выдержка дала сбой. За это время от станции скорой помощи Надя и пешком могла дойти. Десять минут Артем накинул на магазин, посчитав, что, имея за плечами восьмилетний стаж замужества, зная вкусы своей семьи, этого времени вполне достаточно на закупки. Что еще могло ее задержать? Шопинг? Такие женщины, скорее всего, предпочтут для этого выходной день, чтобы получить хоть какие-то положительные эмоции в череде серых будней. Встретила подругу? Вполне возможно. Если это приятельница, то для краткого обмена любезностями пяти-десяти минут достаточно, а если близкая подруга, то максимум пятнадцать, они ведь обе в курсе событий жизни друг друга. О каких-то особенных увлечениях Зиминой Сергей не упоминал, да Соболев и не спрашивал, абсолютно уверенно решив, что их нет. Он уже был близок к тому, чтобы рассекретиться и позвонить ей, когда услышал гулкие шаги в арке и негромкий разговор. Пара остановилась у стены, в пяти метрах от Соболева, он напрягся и весь обратился в слух и зрение. Сомнений не было, это Надю закрывал от чужих глаз долговязый юноша. Разговаривали они спокойно, без эмоций, правда, один раз она все-таки повысила голос и строго приказала: