— Ну хорошо, буду в выходные, — сдалась я.

— Ты хорошо кушаешь? — задала мама свой самый главный вопрос.

У меня иногда складывается впечатление, что другое ее и не волнует. Лишь бы я была сыта и вышла замуж. И если мое питание контролировать родительница не в силах, то второй пункт моей жизни активно форсирует. «Этот день мы приближали как могли» — это про меня, родня спит и видит мою свадьбу. Я — нет. Меня никто брать туда не хочет.

— Да, мам, — вздохнула я. — Сеня и Федя держат все под контролем.

— Дай мне Семена, — строго потребовала мать.

Я закатила глаза, забросила телефон на шкаф и побрела в ванную. Я взрослая женщина, живу одна, зарабатываю (иногда) на жизнь сама. Я ВЕДЬМА, в конце концов!!! А со мной так себя ведут, словно я младенец бестолковый.

— Алле — проблеял домовой. Дальше я слышу только его реплики. — Ага… Прослежу… Ой, и не говорите… Вот и я ей сто раз говорил. Не волнуйтесь, я напомню. Да уже уходит… До свидания.

Мама у меня обычный человек, дар в нашей семье передается через поколение. Домовой и призрак сами решили не прятаться от нее, а Семен еще и вызвался моей добровольной нянькой. Я вообще думаю, что он по ночам ей отчеты о моем времяпрепровождении пишет. А если честно, строить людей (и не людей) мама умеет на ура, тридцать лет работы в детском саду воспитателем закаляют не хуже армии. Характер у мамы сильный — полком командовать может. Но сейчас командует папой — летчиком в отставке.

Дожидаясь возвращения телефона, я пытаюсь привести свою внешность хоть в какой-то порядок. Облик у меня, надо признать, далеко не ведьминский. Ни бездонных черных очей, ни огненно-рыжих кудрей. Правда, то, что при моем появлении не плачут малые дети и не воют собаки, оставляет надежду что перекоса в другую сторону моя внешность тоже не дала. Скажем так, черты приятные, но далеки от идеала, глаза невнятно серые, волосы банально русые, но то, что со мной иногда пытаются знакомиться, оставляет в душе надежду, что я все-таки хотя бы не безобразна.

— Ты в этом пойдешь? — Федя скептически смерил меня взглядом.

— А что? — удивилась я, оглядывая свой наряд в зеркало. Простенько и со вкусом. Голубая шифоновая блузка и укороченные штаны белого цвета. — Я же не в клуб собралась.

— Ты в этом на училку похожа, — покачал головой призрак.

— Федь, кончай лазить по порносайтам и задумайся о душе, — огрызаюсь я. Да, мой наряд лишен кокетства, но зато преисполнен комфорта — в жару самое то.

— Как знаешь, — пожал плечами Федор и скрылся в простенке.

Тоже мне, знаток моды! Это, между прочим, писк сезона. Я злобно принялась терзать волосы расческой, рискуя лишиться и без того не очень пышной шевелюры. Волосы упорно стояли на своем, то есть дыбом. Вздохнув, я завязала их в хвостик (нет, лечь спать с мокрой головой было ошибкой). «Зато так не жарко», — утешила я себя и принялась красить ресницы.

— Ты в этом пойдешь? — всплеснул руками Сеня. Да они что, сговорились? Самооценка у меня и так не ахти.

— Да, — с нажимом подтвердила я. — А что?

— Срамота! — возмутился домовой. — Белье видно, штаны вот-вот треснут! Все напоказ!

— Будешь возмущаться, я надену ту блузку, которую Федя выбрал, — спокойно припугнула я Семена. Если мнения так разделились — наряд в самый раз.

— И куда мир катится? — устало вздохнул домовой и, махнув на меня рукой, поплелся в кухню.

До моего слуха донеслось шуршание кулька с бубликами. «Надо с собой часть взять, а то к вечеру все вытаскает», — рассеянно подумала я, заканчивая мучить тушью правый глаз. На очереди был левый.

— Вот помню раньше, — не унимался домовой. — Косу заплетут, платьишко до пят, глаза в пол. А теперь — ноги голые, лица размалеваны, косы растрепанные. Эх…

— Сталина на нас нет, — подсказала я из ванной.

— Не передергивай! — огрызнулся домовой.

— Ты там на бублики не налегай, моралист, — спохватилась я при возобновившемся шуршании.

— Я ж о тебе забочусь. Сладкое портит фигуру.

— Да какая фигура. — Фыркнул Федя. — Она скоро прозрачнее меня будет.

— А ты не встревай, когда старшие разговаривают. — разозлился домовой.

— А я твой хозяин, — напомнил дух.

— Ну и что? — пожал плечами Сеня.

— А то, — выдохнул призрак.

Я с лету впрыгнула в свои любимые балетки и, подхватив телефон и сумку, кинулась к двери.

— До вечера. Пожелайте мне удачи, — с порога крикнула я.

— Удачи, — одновременно гаркнули мне в ответ.

Когда Федя и Семен цапаются, держаться надо подальше. Эти их стычки и пугали прежних владельцев, поодиночке ребят выдержать еще можно, но две сущности в гневе- это ураган. Мало кто может сохранить трезвость ума, живя в таком дурдоме, как я. Но у меня получается. Или мне это кажется? Ну, впрочем, в случае чего это выяснить не сложно, тут, говорят, недалеко и психбольница имеется. Так что, если что, мне помогут. Но надеюсь участь быть привязанной к койке постигнет меня не скоро… очень надеюсь что никогда.