— Я понимаю, — Корвин приложил мою руку к губам, потом поцеловал в губы, и сказал, поглаживая мои волосы. — Ты привыкнешь ко всему, привыкнешь жить хорошо, привыкнешь к тому, что тебя любят. И почувствуешь себя свободно в роли герцогини даже быстрее, чем тебе кажется… Но, конечно, мы хорошо подготовимся. Объявим о помолвке, а потом хорошо подготовимся. У тебя будет время…

— Хорошо, — улыбнулась я. — Только… Корвин, любовь моя, пусть ничто не стоит между нами… Скажи, я хочу знать. Для чего ты купил меня тогда, изначально? Прежде чем стать твоей невестой, хочу, чтобы это ушло, чтобы все было чисто между нами…

… Зря я это спросила. Пошла за ощущением рухнувшей стены, когда Корвин сказал, что «понимает меня», пошла за ниткой покоя и нашего безбрежного счастья… Пошла, захотела полной искренности. И вот что получилось.

Корвин резко отпустил мою руку. Поднялся и отвернулся, скрестив руки на груди. Похожий на того жесткого и скрытного герцога, которого я встретила в самом начале. Которого я немного боялась.

— Ты понимаешь, что я скажу тебе, и все закончится? — Корвин повернулся ко мне — как резкое па в танце, как разворот, перед тем как отбросить партнершу на свою руку. — Наше счастье, твое доверие… Ты снова увидишь во мне монстра.

— Я никогда не видела в тебе монстра! — тихо сказала я. И мне захотелось рыдать. Происходило что-то странное. Как будто наше стабильное, безбрежное счастье затряслось. — Я боялась тебя, но с самого начала не считала тебя монстром!

— Ну хорошо, хорошо, Анна! — Корвин махнул рукой. — Значит, ты впервые увидишь во мне чудовище… Зачем нам это?! Я хотел рассказать тебе… Но пусть прошлое само хранит своих мертвецов.

Я встала и медленно пошла к нему. Как странно… Всегда такая неуверенная, робкая… я стала другой. Теперь во мне было упрямство, принесенное еще из дней до похищения. Упрямство и целеустремленность. Я хотела разбить последнюю стену между нами. Самую последнюю… И пойти под венец, целиком приняв его сердце в свои руки и отдав свое.

— Корвин, но я хочу узнать…. Я хочу понять тебя целиком… — я подошла, встала рядом и опустила руку на сгиб его локтя. — Пожалуйста. Я буду любить тебя, что бы там ни было…

— Женщины… Любопытство… А потом вы обвиняете в том, что сами хотели узнать… — Корвин несколько мгновений смотрел в сторону, взвешивал про себя, задумчивый и решительный. Потом остро взглянул на меня. — Уверена в своем желании узнать? Я не хочу рушить наш мир…

— Уверена, — сказала я, заглядывая ему в лицо снизу вверх. — Ты не можешь сказать ничего, что напугает или обидит. Ведь ты самый лучший и благородный из всех, кого я встречала…. Ты хотел стать настоящим драконом. И для этого тебе была нужна я… — начала я.

— Для этого мне была нужна твоя кровь, Анна, — с горькой и жесткой усмешкой сказал Корвин. — Кровь женщины, которую я мог назвать своей. Регулярно, в течение примерно пяти лет. Ее нужно пролить на алтарь, перед которым мои предки совершали свадебные церемонии и освящение новорожденных.

Обещала принять все.

Но это «мне нужна твоя кровь, Анна», как гром, прогремело у меня в ушах, хоть Корвин и говорил тихо.

Наверное, если бы он ударил меня, мне не было бы так… Опять, как когда я узнала о смерти бабушки — не боль, как таковая. Удар. Оглушенность.

Наверное, я пошатнулась. Корвин придвинул мне стул, и я упала на него.

Глава 24. Выбор

Все воскресло. Картинки перед глазами пробегали одна за другой. Захватывали, поглощали.

Я в подземелье Мендера, на полу люк — чем алтарь лучше!? — и темно-алая кровь струится из моих вен, течет по запястью и каплями падает вниз. Мне больно, силы и сама жизнь вытекают из меня. А Мендер железной хваткой вцепился в мою руку, одновременно прижимая меня к себе. «Вот так, девочка… вот так… В тебе еще много крови! У нас все получится». Я извиваюсь, чтобы вырваться, каждый раз пытаюсь ускользнуть от него. Но ничего не выходит. Лишь тиски его рук и его магии смыкаются сильнее на моем теле. «Девственница, сладкая девственница… У тебя сладкая кровь, она должна понравиться им…» — шепчет он.

— Анна! Да подожди ты! — слышу я.

Голос Корвина вырвал меня из нахлынувших воспоминаний. Из страшных картинок того, что было моим проклятьем. Одновременно я ощутила успокаивающее касание его разума к моему. Я автоматически подняла руку, мол, не нужно этого… не нужно воздействовать на меня.

Говорить я еще не могла. А он сжал мои плечи, наклонившись ко мне, и обеспокоенно, с горечью и отчаяньем посмотрел мне глаза.

— Я ведь говорил, что это все разрушит… — он на мгновение отвернулся, чтобы сглотнуть боль.

— Нет, подожди, — сказала я. И выдохнула. — Я должна понять… То есть ты купил меня, чтобы регулярно, раз в несколько месяцев, насколько я поняла, приводить меня к алтарю и проливать на него мою кровь?

— Да, Анна, для этого, — твердо ответил Корвин. — Но я отказался от этого плана, как только узнал о твоем прошлом. Анна, да пойми же! Этого уже никогда не будет!

— А если бы у меня не было такого прошлого? Или если бы на моем месте была другая девушка? — спросила я. — Ты бы делал это?