Планета Онион погибла менее чем за один коралианский час. Благодаря самоотверженной работе четверых Древних удалось спасти пол тысячи местных жителей. Оставалось надеяться, что вид сохранится.

Этим же вечером, Эл’Троун объявил о сборе Совета Древних и всех их союзников, потому что мир, в котором они жили, закачался, как никогда.

***

Так все и продолжалось… Каждый вечер Рональд водил ее ужинать, иногда перед этим проводил тренировки – с мечом или «с Духом», как Карина окрестила этот вид занятий про себя. Для Духа эти встречи превратились в обучение изощренным приемам рукопашного боя с тренировочными роботами под руководством Тарро. Рональд его совершенно не жалел, но Дух прыгал от восторга и смотрел на «гуру» восторженными глазами. Карине доставалось меньше. В ее задачи входило всего лишь научиться давать отпор здоровенному противнику человеческой или гуманоидной наружности, кому-то вроде Духа. Получалось у Карины хорошо, уж больно понятно и непринужденно учил Рональд. Но ей действительно не нравилось бить людей, а первое время она страшно боялась применить что-то из того, что показывал Рональд к Игорю, и причинить другу боль. А иногда к собственному изумлению обнаруживала, что вместо того, чтобы хорошенько вмазать Духу или роботу, ей хочется расплакаться и попросить не трогать ее, потому что она девочка, а драка – не женское дело. Впрочем, и желание сдаться грубой физической силе, и страх причинить боль другому, Рональд у нее мягко, но упорно «отжимал». И спустя полторы тайванские недели Дух, от которого обычно требовалось поймать и «скрутить» Карину, все чаще оказывался на мате, срезанный ловко проведенным приемом. И ей это начало нравиться по-настоящему. Если проникнуться, то единоборства с использованием силы противника – это тоже искусство. И спорт. А Карина любила и то и другое.

Несколько раз они с Рональдом ходили в оперу, один раз… в музей. В вечернее время экспозиция была закрыта, но для Тарро со спутницей музей открыли, и Рональд долго водил ее по пустынным залам, показывал культурные памятники древней Тайвани и рассказывал много интересного. Карина не могла не признать, что в непонятном то ли ухаживании, то ли отеческой опеке Тарро много приятного.

Карина привыкла видеть Рональда каждый день, и прямо с утра с плохо скрываемым от самой себя нетерпением ждала встречи. Она привыкла, что он – неотъемлемая часть ее жизни. Неотъемлемая и самая важная. Они много разговаривали. Все разговоры были интересными, а некоторые имели доверительный характер.

— Почему ты все-таки не читаешь мои мысли? — спросила она, когда они в очередной раз летели из оперы.

— А надо? Ты замышляешь нечто ужасное? — заговорщицки улыбнулся он.

— Да нет пока, — рассмеялась Карина. — А других землян тоже не читаешь?

— Пока не читал и других — не было необходимости.

— А почему тогда ты без всяких сомнений сканировал мысли Айнно?

— Была необходимость, — лаконично улыбнулся Рональд.

— А если серьезно?! — наигранно возмутилась Карина. — Почему не читаешь? Ведь, я так понимаю, тебе надо прикладывать усилия чтобы НЕ читать. Неужели настолько уважаешь личное пространство человека?

— Отчасти. И особых усилий нет, — улыбнулся Рональд. — Понимаешь, Карина, читать мысли — это наблюдение. А ты наверняка знаешь закон квантовой физики о том, что наблюдатель влияет на объект наблюдения. Поверь мне, это далеко не всегда необходимо. В некоторых случаях ты таким образом даже делаешь что-то или кого-то лучше, но не всегда хочется изменять его, он может нравиться тебе таким, как есть. В нашем с тобой, да и со всеми вами, случае влияние неизбежно, но если какие-то воздействия можно нивелировать, то почему бы и нет.

— Почему это неизбежно? — помрачнела Карина.

— Потому что мы в разных весовых категориях, — заметил Рональд без всякого выражения.

— То есть, читая мысли, ты влияешь? Как-то непонятным образом?

— Разумеется. И это происходит незаметно для всех сторон. И независимо от них. Так же, как ты, сама не замечая этого, влияешь, когда смотришь, например, на того оперного артиста, что тебе понравился.

— Или когда я смотрю на тебя? — с ехидцей поинтересовалась Карина.

— Несомненно, — улыбнулся он. — Правда, к сожалению, в меньшей степени.

Карина задумалась.

— Ну хорошо, допустим… То есть ты не читаешь мои мысли, потому что не хочешь лишний раз влиять?

— Совершенно верно. Пока для этого нет необходимости.

— А какая необходимость может появиться? — заговорщицки спросила Карина. — Если ты заподозришь, что я задумала мировое зло?

— Например. Или, наоборот, мировое добро — рассмеялся Рональд. — Я говорил тебе, что постепенно начинаешь понимать людей и без прямого телепатического вмешательства. Примерно так, как это делаешь ты, но не озарением, а в результате накопленного опыта. Хотя по поводу землян и им подобных, потерявших слишком много, я могу предположить не все нюансы. Я не имею полного представления, что чувствует человек, чья родная планета погибла. Хоть мне и приходилось встречаться с такими случаями раньше. Поэтому в чем-то я могу ошибаться.

— Да ладно! — Карина с наигранной бравадой рассмеялась и серьезно добавила: — Просто очень большая потеря. И крушение мироздания. Мне вот интереснее, что чувствует человек, которому две тысячи лет, — закончила она.

Рональд обернулся к ней, и в то же мгновение у Карины в голове словно бегущая строка, сопровождаемая голосом диктора, пробежало одно слово «Ничего». Сердце сжалось от боли.

— Я нечасто что-нибудь чувствую, Карина, — мягко сказал он.

— Да нет, чувствуешь, как и все, — Карина неожиданно расслабилась. Ей все было ясно. Она откинулась на спинку кресла и спокойно продолжила. — Просто сейчас это похоже на рябь на воде, в то время, как на глубине царит спокойствие. Но, я думаю, когда-то и тебе хватало штормов. Наверное, это похоже на то, как в юности бушуют волны-страсти, захватывают всю толщу воды. А потом, со временем волны успокаиваются, и остается только рябь, которой можно любоваться с глубины, в то время как у тебя на дне все спокойно. Ты чувствуешь как все, но чувства не затрагивают всей глубины, всей толщи воды. Ты сам называешь это отрешенностью, — улыбнулась она.

Рональд неотрывно смотрел на нее.

— Я рад, что ты так думаешь, — с проникновенной улыбкой ответил он.

— Я в этом уверена, — сказала Карина. — Так что не нужно мне рассказывать про «ничего» и прочую ерунду. У тебя по-другому, но чувства те же, что у всех. Просто украшенные, или искаженные — тут как хочешь, временем и опытом.

Ей ответила улыбка и поток тепла.

— А еще… я хотела спросить… Как ты думаешь, как мне лучше отметить день рождения?

***

Вскоре Карина действительно отмечала свой день рождения, совместив его с обещанным сотрудникам Службы корпоративом по поводу установки «Голоса жизни» вокруг ближайших населенных планет. По совету Рональда она арендовала летающий ресторан, благо зарплата директора Службы позволяла это. Пока готовилась, она узнала много интересного о праздничных традициях тайванцев. Например, оказалось, что на свой день рождения в ответ на получение подарка, тайванец должен совершить «ответный ход»: подарить что-то дарителю в ответ, произнести подробную благодарственную речь, а в случае, если именинник – женщина – подарить мужчине-дарителю танец или иной знак внимания. Традиция вызвала у Карины улыбку и напомнила хоббитов из любимого ею «Властелина Колец».