Алиса обомлела. Глюк слишком реалистично разговаривал. Совсем тронулась я, подумала Алиса.

— Да не бойся ты, глупая! — со взрослыми нотками в голосе добавила девочка. — Иди сюда, поговорим! Я тебя не обижу. И я настоящая — могу дать потрогать!

«То же мне пигалица самоуверенная!» — пронеслось в голове у Алисы. — «Не обидит она меня… Ишь какая! Можно подумать, она королевская особа или что-то такое!».

Алиса бодро подошла и остановилась шагах в пяти от девочки. Почти полминуты они разглядывали друг друга, девочка широко — и совершенно безобидно — улыбалась. В улыбке сквозило удовольствие, словно видеть Алису живую и здоровую, доставляло ей искреннюю радость.

— Кто ты? И как тут оказалась? — спросила Алиса. Всякие опасения отпустили ее. Не столь важно, существует ли девочка на самом деле, главное, что явно не представляет собой опасности. Вроде бы…

— Я-то? — рассмеялась девчонка. — Пришла просто тебя проведать. Хочу узнать, как ты. Не обижает он тебя? — он пытливо посмотрела Алисе в лицо. — А то скажи, я устрою ему взбучку по пятое число, сам не рад будет…

«Хм…»— пронеслось у Алисы. Смутная догадка выплыла из глубины разума…

— Кто ты? — повторила она.

— Ой, да брось! Ты прекрасно понимаешь, кто я! — продолжила смеяться девочка. — Ну, сама подумай, кто еще может прийти в его дом, если даже старина Карл не может? Ну, давай, Алиса, смелее!

Алиса помолчала.

— Ты — она? Та, кого мы называем «судьбой», а они, вообще никак не называют? — спросила Алиса.10ff63

Вот теперь появилось странное и немного страшное ощущение, словно в ее, Алисиной, жизни настал важнейший момент. Ключевой, самый главный. Она стоит лицом к лицу… перед своей судьбой. Как экзамен.

— Ну да, я аватар той силы, что вы так называете, — кивнула головой девочка. — Это верно. Видишь, все просто! И бояться меня не нужно… А то, знаешь, неприятно, люди так часто боятся своей судьбы… Хотя… у некоторых есть для этого все причины.

— Зачем ты ко мне пришла? — спросила Алиса.

— Я ж говорю — повидаться! Трудно так поверить? — рассмеялась она. — Думаешь, мне не хочется иной раз поболтать по-женски… Да и просто поболтать! Хоть бы сесть предложила…

— Садись, пожалуйста! — спохватилась Алиса и подвинула девочке шезлонг.

Она с королевским достоинством и детской улыбкой опустилась в него.

— Может тебе сока принести, или чаю? Или … пойдем поедим… У меня курица с овощами… — подумав пару секунд, предложила Алиса.

— Вот не надо! Благодарю! Во-первых, я вегетарианка. Фуу… Как вы зверушек едите. Не стыдно? А во-вторых, не сильно люблю человеческую еду. Так что, давай, рассказывай, как вы тут… И не вздумай его выгораживать, если обижает!

Она вновь радостно рассмеялась. А Алиса просто не знала уже, что думать. Перед ней был аватар судьбы — и это создание сидело в шезлонге, болтало ногами, смеялось и требовало от Алисы разговора по душам.

Может, она поможет, подумала Алиса. Ведь она-то, наверняка, способна повернуть любые «нити реальности», куда захочет.

— В целом все хорошо, — не стала кривить душой Алиса. — Доминик — хороший, заботливый, — помолчала и добавила. — Очень хороший. В отношении меня. Но… мне по-прежнему не нравится его работа. Знаешь, я давно ее не осуждаю. Видимо, раз все так устроено, то кто-то должен этим заниматься. По Его и, следовательно — твоей воле. Но мне не нравится, что он … смерть. Как будто киллер высшего порядка.

— А ему, думаешь, нравится? — усмехнулась девочка — куда взрослее, чем вся ее мимика прежде.

— Раньше он был равнодушен к этому, — ответила Алиса. — А теперь, мне кажется, и сам был бы рад изменить все. Ради меня. А еще… мне одиноко. И я все время волнуюсь за родителей, как там они… И вообще тяжело жить большую часть времени одной.

— А кто он такой, разобралась? — деловым тоном поинтересовалась девочка.

— Ну да, в общих чертах, — пожала плечами Алиса.

— И кто же? — повернув голову набок, она с любопытством посмотрела Алисе в лицо.

— Можно подумать, ты не знаешь? Уж всяко больше меня, — улыбнулась Алиса. — Я думаю, он был испанским инквизитором. Весьма ретивым. Участвовал в дознаниях с пытками, отправлял на костер и прочее… А потом его самого «казнили». Так ведь? Ну и теперь, он работает смертью… ну словно в чистилище. Видимо, не настолько плохой, чтобы жить «в аду». Вот и вынужден отрабатывать прошлое этой… грязной работой.

— В целом все верно, — улыбнулась она. — Я всегда знала, что ты очень сообразительная, дитя мое. Вон, какие переводы делаешь, и к смерти подход нашла… Они все тут, знаешь ли, по большей части в чистилище. На исправительных работах длинною в века и тысячелетия — что это такое для души? Ничего. Отрабатывают потихоньку.