Она протягивает ко мне свои тонкие руки, и я делаю шаг вперед, позволяя им сомкнуться вокруг себя. От нее пахнет сухими цветами, изысканным, но старомодным ароматом, который принадлежит другому миру. Я подавляю беспокойство в животе, обманывая эту прекрасную старушку. Ее любовь к Алексу такая искренняя и открытая. Я даю себе обещание не причинять ей боли. Она отпускает меня, и я тепло улыбаюсь ей.

— Так приятно наконец-то познакомиться с вами. Алекс так много рассказывал мне о вас, — говорю я.

— О, уверяю вас, это все ложь. — Смеется она.

Я чувствую, как рука Алекса мягко опускается мне на поясницу. Поднимаю без опаски на него глаза, и что-то вспыхивает между нами. Отчего мое сердце замирает. Он тоже это чувствует, потому что я вижу, как дергается нерв на его щеке, а потом он с улыбкой поворачивает меня к другой женщине.

— А эта замечательная женщина, моя дорогая, Валерия.

— Привет, — мягко приветствую я скромную женщину.

Она кивает в ответ. Выражение ее официальное, но в то же время в нем есть теплота и приветливость, и у меня складывается впечатление, что Алекс не выдумывал говоря, что Валерия почти член семьи.

— А эти две юные леди — мои кузины, — продолжает он. — Петра и Анастасия. — Он показывает на надменных сестер по очереди. Петра, блондинка, улыбается фальшивой улыбкой, что я чуть не смеюсь в ответ. Анастасия, по крайней мере, делает над собой усилие и одаривает меня более открытой улыбкой.

— Привет, — говорю я, слегка махнув рукой.

Я не получаю ответа и взмаха руки, но прежде чем момент может стать неловким, Алекс разворачивает меня к своей бабушке.

— Давайте зайдем внутрь, — говорит она с улыбкой. — Может, вы хотите освежиться перед ужином? Вы, должно быть, проголодались от путешествия.

— Я умираю с голоду, — признаюсь я.

Бабушка смеется.

— Хорошо. Каждый раз повар готовит такое количество еды, что можно накормить целую армию, когда приезжает Алекс.

Мы все разворачиваемся и заходим в особняк. Внутри по крайней мере на несколько градусов прохладнее. Должно быть, из-за серого в прожилках мрамора. Я поражена, глядя на высокие потолки, украшенные замысловатой лепниной и позолотой. Дом — настоящий дворец с мраморными статуями и массивными старыми картинами, написанные маслом, такие можно увидеть в музее или художественной галерее. Наши шаги эхом отдаются в огромном дворце.

— Вы, кажется, поражены, — замечает бабушка.

— О, простите. Но так красиво... — я замолкаю, когда кузины Алекса противно хихикают.

Бабушка бросает на них взгляд, и смех мгновенно прекращается. Она поворачивается ко мне, и я вижу игривый огонек в ее глазах.

— Вам стоило взглянуть на все величие еще до революции, — говорит она. — Многое вынесли отсюда. То же самое происходило при каждой революции. К счастью, мне нравится немного цвета и воздуха, поэтому скорее мне сделали одолжение, много чего конфисковав. В любом случае, мои комнаты вон там, я больше не поднимаюсь по лестнице. Я с нетерпением жду встречи с вами за ужином. — Отвернувшись от меня, она говорит: — Вэл, дорогая, не могла бы ты показать этим двоим их комнаты?

— Конечно, — отвечает Валерия.

— Не надо, бабушка, — смеется Алекс. — Я помню, как найти дорогу.

Бабушка улыбается.

— Совершенно верно, мой дорогой, совершенно верно. Я поселила вас с Синди в южном крыле. Там теплее в это время года, и у вас будет прекрасный вид на розовый сад. Ты в голубой комнате, а Синди рядом.

— Спасибо, бабушка, — говорит Алекс.

— Хорошо. — Она улыбается. — Ужин будет подан ровно в восемь. Тогда до встречи. Не опаздывайте.

Женщины удаляются, и мы с Алексом снова остаемся одни.

14. СИНДИ

Алекс берет меня за руку и ведет к широкой мраморной лестнице, украшенной с обеих сторон такими же свирепыми грифонами, как и снаружи.

— Твои предки любили грифонов, да?

— Грифоны — часть герба нашей семьи. Предполагается, что они олицетворяют мужество и отвагу.

Я следую за ним вверх по лестнице, радуясь, что нахожусь вдали от посторонних глаз, по правде говоря, наслаждаюсь покалыванием на своей коже руки, зажатой в большой, сильной руке Алекса. Если только... я отбрасываю эту. Мы добираемся до верха лестницы, и Алекс ведет меня по коридору, который по своему расположению полностью повторяет тот, что был внизу, останавливаемся перед дверью.

— Это твоя комната, — говорит он, отпуская мою руку, чтобы открыть дверь.

Мой чемодан уже внутри, аккуратно поставлен на стол. Комната большая и красивая. Я подхожу к окну, от вида захватывает дух. Насколько хватает глаз, видна зеленая трава и величественные старые деревья. Прямо под окном розарий, о котором говорила его бабушка. Он весь усыпан розами, довольно зрелищно. Мне нужно его сфотографироваться, чтобы потом показать маме.

— Здесь имеется ванная комната. Дверь слева. Справа — смежная дверь, ведущая в мою спальню. Я надеюсь, что ты не поддашься искушению пробраться ко мне среди ночи.