Когда она вошла в спальню отца, то с удивлением увидела, что он бодрствовал и поел немного жидкой овсянки, которую приготовила Бриджит. Она терпеливо кормила его, читая мужчине одну из книг, оставленных Джимом. Отведя Сьюзен в сторону, Бриджит пробормотала:

— У меня есть подозрение, что они давали ему слишком много лекарств, чтобы он не мог ни о чем просить, и ни говорить о плохом обращении. Я взяла дополнительный образец крови, чтобы проверить уровень наркотиков в его организме. Это может быть веским доказательством против больницы не только за халатность.

Несколько минут Сьюзен злилась и потом залезла под холодный душ, чтобы остудить свой гнев. Потом она поняла, что это хорошая новость. Ее отец может быть не так болен, как они думали, и у него могут быть в запасе недели или даже месяцы вместо дней. И она собиралась поговорить с адвокатом.

Джим позвонил, когда она одевалась, просто чтобы дать ей знать, что до сих пор все шло хорошо. Они планировали вернуться немного раньше, потому что хотели попытаться попасть на перевал Сноквалми до того, как начнется предсказанная буря. Сьюзен нисколько не расстроилась; это означало, что Джим вернется домой раньше.

Вместо того, чтобы ждать и готовиться к выпускному экзамену, она знала, что завтра будет занята, и ей нужно было чем-то занять себя. Поэтому Сьюзен решила поймать Эрика на работе и немного поговорить с ним.

— Что ты здесь делаешь? — спросил напарник, когда она вошла в огромную кухню, где обедали как фельдшеры, так и пожарные. — Я думал, у тебя сегодня выходной.

Она пожала плечами.

— Я здесь не для того, чтобы работать, и мне показалось, ну, я вспомнила, что сегодня ты заменяешь Фелицию. Я хотела поговорить несколько минут.

Он наклонил голову и, прищурившись, посмотрел на нее, но дружелюбно кивнул.

— Конечно. Почему бы нам не посидеть на балконе? Сегодня довольно тихо. Я провел там некоторое время, просто думал несколько минут. — Они вышли, и он продолжил: — Моему сыну намного лучше. Его наставник очень помогает ему с неспособностью к обучению, и его оценки улучшились менее, чем за месяц. Если он сможет победить болезнь, то будет впереди своего класса. Я был здесь, обдумывая свои возможности и пытаясь найти способ выразить признательность. Иногда, это не легко из-за времени, которое мы тратим на работу, как ты знаешь.

Сьюзен кивнула. Она по-особенному все осознавала с тех пор, как ее отец заболел.

— Что ж, я рада, что у него все хорошо. Вообще-то, это часть того, о чем я хотела с тобой поговорить. Моему отцу сегодня намного лучше, и есть некоторые обстоятельства, которые кажутся немного странными, так как мы только вчера перевезли его из Сент-Пита.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Эрик, нахмурившись так, что на лбу появились глубокие морщины. Он открыл дверь на балкон и придержал ее, пропуская Сьюзен вперед.

Выйдя на свежий воздух, который не был таким уж холодным, но ветер дул гораздо сильнее на балконе, Сьюзен не знала, с чего начать. Эрик был подходящим человеком для разговора. У него были друзья и знакомые в больнице, но он был очень скрытным и не распространял слухов. Она могла быть уверена в том, что он выслушает ее и не расскажет ни слова, и у него мог быть какой-нибудь совет, как подать в суд.

Скрестив руки на груди, Сьюзен рассказала ему все — от того, как Джим провел тринадцать дней в запое, до того, как она перевезла отца и переехала к Джиму. Закончив, девушка вернулась к состоянию отца.

— Говорю тебе, Эрик, если бы я не знала всего лучше, я бы назвала это чудесным выздоровлением. Два дня назад я думала, что на этой неделе буду заниматься организацией похорон. Сегодня отец сидел и ел овсянку. Медсестра прямо сказала мне, что, по ее профессиональному мнению, его капельницы не меняли неделю. У меня были подозрения, но она их подтвердила. И пролежни... — она замолчала, содрогаясь.

Сьюзен взглянула на Эрика, лицо которого было отстраненным и задумчивым.

— Итак, ты говоришь о том, что они игнорировали его, что само по себе достаточно плохо, и теперь у тебя могут быть доказательства жестокого обращения, которые могут быть истолкованы как покушение на убийство.

Сердце Сьюзен сжалось. Она даже не думала об этом.

— Зачем кому-то нарочно убивать папу? И если да, то почему бы просто не дать ему достаточно «Гидроморфона» (прим.пер.: болеутоляющее средство класса опиоидов, производное морфина), чтобы принять его один раз?

— Потому что это выглядело бы более подозрительно. — Эрик потер лицо своими руками. — Когда он накапливается в организме, с течением времени, его печень начинает неправильно работать, а огромное количество лекарства сразу будет видно в токсикологических показателях. — Он покачал головой и уставился себе под ноги. — Господи, Сьюзен, эти обвинения серьезны и ужасны, и они попытаются растоптать тебя, но это обоснованные обвинения. Даже без лишних лекарств твой отец был явно заброшен. Его не кормили должным образом, он не был надлежащим образом обработан, и его даже не мыли.