— Спасибо за отличный праздник, мистер Дексен, — ответил он на рукопожатие, как бы обозначая рамки той области, в которой меняет гнев на милость. — А проблем всё-таки лучше не создавать, — довольно сильно тряхнув ладонь мужчины, он её отпустил, и они со Стеллой вышли из комнаты.

Андрей пряча улыбку, перевёл взгляд на свою девушку.

— Кровь гуще воды, — сделал он вывод.

Та покраснела, но тут же посмотрела на притихшую Джокасту.

— Согласна.

Мужчина тоже глянул на свою сестру Джо. Потом перевёл взгляд на Отто.

— Мы уезжаем.

— Вам, наверное, лучше проститься наедине, — попытавшись высвободить свою руку, пропела виноватая-виноватая младшая Дексен. — Пойдём, Отт.

— Так, стоять, — сжал сильнее её ладонь брат. — Отойдёшь от меня, когда я разрешу.

Девчушка закатила глаза, но осталась стоять смирно. Послушно.

— Тебе ещё с Элтоном разбираться за то, что ты его подставила, — добавил Андрей.

Джокаста сникла окончательно.

— Ты когда уезжаешь? — срывающимся голосом проблеяла Констанция.

— Сегодня ночью мы все улетаем в Нью-Йорк.

— Я на работе буду слушать звук двигателей, — с какой-то болезненной, неприкрыто-обманчивой радостью в голосе пообещала девушка.

Он подошёл близко, вытянув их соединённые с сестрой руки, взял Тэсс за подбородок и приподнял голову.

— Я позвоню. Напиши заявление на кредит, хорошо?

— Хорошо. Спасибо, — успела прошептать одними губами Тэсс, прежде чем он накрыл их своими.

Это было медленно, нежно, страстно и сладко. Поцелуй почувствовался как закрепление всего того, что произошло между ними в усадьбе и согласие с каждым словом и движением. Как подпись, дата и печать.

Он оторвался от её губ и остался стоять молча. Близко. Оба хотели что-то сказать и даже говорили, но только лишь глазами.

— Наивысшее красноречие всегда безмолвно, — его голос прозвучал полный мягкого, философского спокойствия.

— Это кто? — поинтересовалась Тэсс.

— Кинг.

Девушка закивала, а мужчина, потерев её подбородок большим пальцем, отстранился и повернулся к сестре. И молча направился на выход.

— До свидания, Тэсс, — оборачиваясь на ходу, помахала рукой Джокаста.

— Пока, — махнула ей пальчиками хозяйка дома.

— До свидания, — прошёл мимо неё на выход Отто. — Приезжайте с Дэном к нам в Нью-Йорк.

— Спасибо, Отто. До свидания, — улыбнулась Тэсс.

Когда гости вышли, она опустилась на диван и долго ещё так сидела не шевелясь. Ей опять предстояло долгое затяжное состояние сомнамбулы. А потом полгода с Андреем в Нью-Йорке. А потом…

«Как всегда: сначала буду вспоминать, а потом — ждать. — Стянула она со своей шеи косынку скаута. — Господи, как же я его люблю». — Поднялась девушка с дивана и поплелась в спальню переодеваться и надеть наконец-то трусики.

Где-то через час приехал Дэни. Немного довольный, немного хмурый. Они всю дорогу в Бенедикту обсуждали его отношения с Джо и Стеллой. Парой слов обмолвились и об Отто.

Тэсс просила брата сделать ей одолжение и составить компанию Джокасте, чтобы та не чувствовала себя здесь одиноко и смогла, так сказать, ассимилироваться в тусовку местной школы. Дэни предупреждал, что «балерина» может любое его расположение истолковать как симпатию — и она обязательно, так и сделает— но всё-таки пообещал Джокасту не бросать. А на вопрос сестры: «Что у вас со Стеллой?» ответил кратко: «Любовь до гроба».

Такого состояния, как в эти сутки на работе, у доктора Полл не было ещё никогда.

Замешанная на счастье увесистая толика светлой грусти вперемешку с надеждой, с добавлением усталости и тревоги и периодическими приступами острой тоски и нетерпения. Тэсс даже не пыталась со всем этим бороться, а, отгородившись молчанием от коллег, думала только лишь о том, как пройдут эти бесконечные двадцать дней, и она улетит в Нью-Йорк, к Андрею. Девушка всё-таки надеялась хотя бы по телефону уговорить его не прилетать только ради неё.

Как и обещала, она прислушивалась к звукам с улицы — ничего не могла с собой поделать — но гула двигателей сегодня слышно не было. Ветер дул со стороны побережья, поэтому самолёты взлетали в том направлении.

А перед глазами всё время стояли картинки «Джо-Мэри».

То яркие и живые, словно реальные, то нечёткие и туманные, будто забытые. Воспоминания о «беседке» она старательно от себя гнала — дежурила сегодня в основном в больнице, в гинекологии, поэтому присутствовала на осмотрах и обходах, а эта изнаночная сторона секса не очень способствовала романтическому настрою. Пусть даже и в воспоминаниях.