* * *

Когда она вышла из ванной в коротком зелёном платье-свитере, с пакетом мокрой одежды и сухой ветровкой в руках, Андрей сидел на уже сложенном диване с макбуком и Корягой на коленях. Рядом с ним горкой лежали запчасти от айфона. На вошедшую девушку он поднял одни глаза и посмотрел, как из-под невидимых очков. Мужчина смерил всю её фигурку взглядом с ног до головы и взялся рукой за подбородок, словно художник перед мольбертом. На самом красавце уже кроме всё того же белого трико красовалась футболка цвета шоколада в очень крупную и очень бледную, еле заметную серую с красным клетку.

— Знаю, у меня красивые ноги, — недовольно проговорила Тэсс и не забыла отвернуться в сторону прыща. Она посмотрела на двери балкона, за занавесками которого виднелась угловая веранда.

— Сколько ты хочешь за все твои джинсы? — прозвучал вопрос.

Ни один мускул не дрогнул на лице девушки с красивыми ногами. Она с вполне серьёзным видом пожевала губы, потом сделал их дудочкой и свела в сторону.

— Сто двадцать семь тысяч долларов, — торжественно заявила она.

— Вот как? — вскинул брови не ожидавший такой странной суммы мужчина. — Почему именно столько?

— А сколько ты думал: я запрошу.

Он пожал плечами.

— Миллион.

Тэсс скривилась.

— Пф, «миллион», — передразнила она его интонации и тоже пожала плечами. — Такая банальность. Не разочаровывайте меня, мистер Дексен, — девушка скептически-обидчиво сложила губки.

Андрей сник в момент. Как же часто он слышал эту фразу. Ему захотелось схватиться ладонью за лицо. Мужчина привычно набрал воздуха в грудь и столь же привычно выдал набивший оскомину ответ.

— Твои разочарования, это только лишь крах твоих собственных иллюзий по поводу меня, Констанция. Которые ко мне настоящему не имеют никакого отношения. — И только когда произнёс всё это, понял, что впервые в жизни ему не всё равно. Он почувствовал, что его заготовки не работают. Ну, вернее, работают, конечно, но уже не так хорошо. И звучат даже как-то нелепо. Он поспешил исправиться. — Поменьше ожиданий, Тэсс. — Это тоже ему не очень понравилось, но уже лучше.

Но и перед ним стояла явно не «серая мышка» и не «трепетная лань». Тэсс сдвинула брови, что должно было означать её бурную мозговую деятельность, потом вся собралась, сгруппировалась и расправила плечи.

— А я что делаю?! Вот поэтому и сто двадцать семь тысяч долларов, а не миллион!

«Бинго!» — возликовал про себя Андрей. Она исправила его ошибку! Мужчина был вне себя от восхищения.

— Договорились, — обрадовано закрепил он их сделку звуком захлопывающейся крышки макбука. — Я перевожу на твоё имя сто двадцать семь тысяч долларов и больше никогда не вижу на тебе это уродство.

— Я пошутила, — облизала губы девушка.

— Поздно. Когда будешь дома, будь добра собери мне их все — я приеду, заберу. — Поднялся с дивана Андрей, откладывая Корягу с ноутбуком в сторону.

— Э-эй, я пошутила, — попыталась заглянуть в глаза ему гостья.

— Я понял. Идём. — Направился он на выход, забирая у неё из рук пакет.

Они спустились в холл и прошли к дверям с цветными стеклянными вставками, а Андрей ещё и попутно зашёл куда-то под лестницу и вернулся уже с пустыми руками.

Парочка оказалась на улице.

Перед Тэсс простиралась знакомая и уже милая сердцу дорожка из натурального камня к той самой стеклянной беседке. Сейчас, кстати, абсолютно пустой.

Констанция оглянулась.

— Прошу, — указал хозяин в конец правого крыла веранды.

Проследив за его рукой, девушка увидела в торце небольшой столик, уже сервированный чаем. Издалека ничего необычного разглядеть не удалось, но у неё уже, кажется, выработалась привычка в первый раз ко всем предметам в доме приближаться осторожно. С предвкушением.

И совершенно не напрасно.

По центру стола, на фарфоровой подставке со свечой внутри, стоял внушительных размеров стеклянный заварочный чайник. В нём, как стрекоза в янтаре, почти на весь объём красовался распущенный цветок в окружении какой-то не то хвои, не то листьев эстрагона.

— Что это? — спросила девушка голосом человека, смирившегося со своей участью.

— Это китайский вязанный чай. Присаживайся, — выдвинул Андрей стул.

— Вязаный? Спасибо, — уселась она.

— Да. Внутри вязанка чая, которая при заваривании распускается вот таким небольшим букетиком. Это символ набора ароматов самого чая. Ты меня слушаешь? — остановился мужчина, начав было разливать напиток.

— А? Что? Нет, не слушаю, — мотнула она головой, уже забыв про букетик — на одном из блюд лежали три прекрасных пирожных в виде роз, посыпанные крупным кристаллическим сахаром, сильно напоминающим капельки росы. Тэсс представила, как отправляет эту красоту в рот и почувствовала себя варваром. Это был тот самый случай, когда блюдо хотелось не съесть, а сфотографировать и отправить в сервант под стекло. Во-вторых, тут же лежали какие-то леденцовые шампура с нанизанными на них кусочками зефира, мармелада, ирисок и ещё какой-то цветной вкуснятины.