– Тогда Энди.

– Нет. – Он помотал головой. – Энди сейчас в городке. Я его видел в магазине.

– Черт, он должен быть здесь! Тогда Зика. Который Грек. Он ведь раньше работал оператором видеонаблюдения, так?

– Вроде бы.

Ну вот, опять. Неопределенность. Предположения. Допущения.

Пыльные камеры. Грязные плинтуса. Болтовня по делу и без дела на уровне B. А на посту видеонаблюдения – ни души.

Пора срочно принимать меры – еще до того, как начнут желтеть и опадать листья. Все-таки самоубийство Алворсон стало неплохой встряской, уже за одно это надо сказать ей «спасибо». Миссис Сигсби не любила разговаривать с человеком, которому можно было позвонить только по Нулевому телефону – от легкой шепелявости в его голосе (не «Сигсби», а всегда «Шигсби») у нее мороз шел по коже, – но надо – значит надо. Письменного отчета в данной ситуации будет недостаточно. У Института есть агенты по всей стране. Частный самолет. Хорошо оплачиваемые сотрудники, которые получают щедрые бонусы. Однако вся организация с каждым годом все больше и больше напоминает захудалый магазинчик в торговом центре, который вот-вот должен закрыться. Это безумие. Пора все менять.

Она сказала:

– Пусть Зик проверит трекеры – все ли наши подопечные на месте? Особенно меня волнуют Люк Эллис и Авери Диксон. Морин часто с ними разговаривала.

– Мы знаем, о чем они говорили. О всякой ерунде.

– Просто исполняйте приказ, Тревор.

– С удовольствием. А вам не мешало бы расслабиться. – Он показал пальцем на труп с черным лицом и нагло высунутым языком. – Поймите же, тут все банально: смертельно больная женщина решила поскорей отправиться на тот свет, только и всего.

– Пересчитайте детей, Тревор. Если все будут на месте – сияют от счастья их довольные мордашки или нет, меня не волнует, – вот тогда я расслаблюсь.

Нет, это ей не светило. Она и так уже слишком долго расслаблялась.

Вернувшись в свой кабинет, миссис Сигсби велела Розалинде не пускать к ней никого, кроме Стэкхауса или Ионидиса (тот в данный момент пересчитывал подопечных на уровне D). Она села и уставилась на скринсейвер своего компьютера – белый песчаный пляж Сиеста-Ки, куда она якобы собиралась уехать жить на пенсии. Так она говорила людям, хотя себя тешить этой мыслью давно перестала: смирилась с тем, что умрет здесь, в лесу, прямо за этим столом или у себя дома в городке. Два ее любимых писателя, Томас Гарди и Редьярд Киплинг, тоже умерли за письменным столом, так чем она лучше? Институт стал смыслом ее жизни, и она не видела в этом ничего дурного.

То же самое относилось к большей части сотрудников Института – бывшим военнослужащим, стражам правопорядка и охранникам из суровых контор вроде «Блэкуотер» или «Томагавк глобал». Денни Уильямс и Мишель Робертсон из Рубиновой команды пришли из ФБР. Если Институт не был смыслом их жизни, когда они только устраивались на работу, со временем он им стал, и способствовали тому не зарплата, щедрые бонусы или соцпакет, а скорее образ жизни. Привычный настолько, что будто живешь во сне. Институт напоминал маленькую военную базу: в городке, где селился персонал, было подобие военторга с хорошим выбором товаров по приемлемым ценам и заправка, где бензин попроще стоил девяносто центов за галлон, а покруче – один доллар пять центов. Миссис Сигсби в молодости служила на военно-воздушной базе «Рамштайн» в Германии, и поселок Деннисон-Ривер-Бенд оказался очень похож на Кайзерслаутерн, куда они с коллегами время от времени ездили выпускать пар. На базе было все, что душа пожелает, включая кинотеатр и сетевую закусочную «Джонни Рокетс», но иногда людям хотелось сменить декорации. Так и здесь.

Они всегда возвращаются, подумала миссис Сигсби, разглядывая белый пляж, на котором несколько раз загорала – и где ей не суждено было жить даже на пенсии. Они всегда возвращаются. И, несмотря на безалаберность, лишнего не болтают – ясно ведь, что стоит на кону. Если мир узнает об их деятельности, о сотнях уничтоженных в этих стенах детей, расправы не избежать. Их всех ждет смертельная инъекция, как Тимоти Маквея [30] .

Впрочем, не надо о грустном. Есть и хорошее: все, начиная с доктора Дэна «Донки-Конга» Хендрикса (миссис Сигсби на дух не выносила этого человека, но в его профессионализме не сомневалась), Хекла и Джекла с Дальней половины и вплоть до самого распоследнего уборщика, все сотрудники без исключения понимали, что держат в руках судьбу мира, не меньше. Выживание человечества, целой планеты. А на такой войне все средства хороши. Любой, кто понимал суть деятельности Института, никогда не назвал бы их чудовищами.

Жили они хорошо – по крайней мере, неплохо, особенно те, кто наелся песка на Ближнем Востоке, на чьих глазах однополчанам отрывало ноги и выворачивало кишки. Иногда персонал отпускали в увольнительную: съездить домой, повидать семью (при условии, что она была – а у большинства сотрудников семьи не было). Конечно, рассказывать родственникам о работе строго запрещалось, и в какой-то момент они – жены, мужья, дети – понимали, что работа превыше всего. Работа захватывала сотрудников Института полностью. Жизнь их состояла, в порядке убывания значимости, из Института, городка и Деннисон-Ривер-Бенда с тремя барами (один – с живой музыкой). Когда это осознание приходило, обручальное кольцо имело обыкновение исчезать с пальца (как случилось с кольцом Алворсон).

Миссис Сигсби открыла ключом нижний ящик стола и достала оттуда телефон, похожий на те, что брали с собой на выезды группы захвата – большой, увесистый, эдакий пережиток эпохи, когда на смену видеомагнитофонам пришли CD-проигрыватели, а мобильные только начали появляться на полках магазинов электроники. Его иногда называли Зеленым, а чаще – Нулевым телефоном, потому что ни экрана, ни кнопок с цифрами на нем не было, только три маленьких белых кружка.

Я позвоню, подумала она. Может, меня похвалят за дальновидность и инициативность. А может, решат, что у меня паранойя, и начнут подыскивать замену. Так или иначе, это необходимо сделать. Долг зовет (и жаль, что не позвал раньше).

– Позвоню, но не сегодня, – пробормотала миссис Сигсби.

Сначала нужно избавиться от Алворсон. Так что не сегодня. И не завтра, и не на этой неделе. Разговор предстоял важный, к нему необходимо подготовиться, набросать план, чтобы во время звонка излагать свои мысли как можно более доходчиво. Если она действительно воспользуется Нулевым телефоном, ей предстоит отвечать обстоятельно, когда человек на другом конце провода скажет: Добрый день, мишшиш Шигсби, чем я могу вам помочь?