— В смысле?

— Когда с Викингом будешь разговаривать, — говорит, отделяя каждое слово, чтобы до меня лучше дошло, наверное, — замолви за меня словечко. Уговори вернуть меня обратно, уболтай.

— Не думаю, что Витя захочет меня слушать, — пожимаю плечами и опираюсь голой задницей о стол. Что-то звенит за спиной, и чашка с остатками высохшего кофе падает на пол. Мелкие осколки разлетаются кругом, а я слежу за ними, будто под гипнозом.

Гена равнодушно смотрит на пол, чертыхается и переводит на меня взгляд.

— Мне нужна эта работа, понимаешь? — говорит каким-то непривычным очень тихим голосом. — Слишком многое зависит от этого, уяснила?

Киваю, хотя не очень понимаю, каким образом я-то ему помогу? Со своими проблемами бы разобраться.

А ещё злюсь на себя, что в порыве страсти разболтала слишком многое. Я же хотела сделать этого мальчика своим союзником — думала, он будет на моей стороне, поможет, а вышло, что помогать нужно ему.

— Сама вчера хвалилась, что что-то там знаешь о Викинге и его приятелях, я тебя за язык не дёргал. Потому действуй, очень надеюсь на тебя.

— Зря, — отмахиваюсь, — он не захочет меня слушать. А слова ночные… меньше верь женщинам, лучше будет.

— Ты думаешь, раз такая красивая, трахаешься отменно, у меня мозг отсохнет и со спермой вытечет, да?

— В смысле? — упорно делаю вид, что совсем ничего не понимаю, а Гена снова закуривает, глядя на меня сквозь дымную завесу, сощурившись.

— Ты же ко мне подошла не потому, что я такой весь из себя красивый, да? Я вас, баб, слишком хорошо знаю, вам всегда что-то нужно. Думала, моими руками муженька своего прищучить, да?

— Нет!

Гена смеётся, а я вздрагиваю.

— Ага, заливай больше, дорогуша. В общем, если хочешь, чтобы фотки твоей голой задницы оказались в Интернете, и видео, как ты хорошенько ртом работаешь в придачу, то продолжай выделываться. Будешь умной девочкой, поможешь мне в «Бразерс» вернуться, всё удалю. Слово даю.

От возмущения из меня, кажется, весь воздух вышел, и я открываю рот, чтобы вдохнуть кислород, но получается лишь что-то нечленораздельное прохрипеть.

— Не нравится? — усмехается, подойдя ко мне вплотную. Проводит рукой по лицу, шее, больно сжимает грудь, а я от шока не помню, как дышать. — Мне тоже не понравилось, когда твой муженёк бывший меня на улицу выкинул, словно я собака безродная, а у меня в его клубе свои дела, его не касающиеся. Потому шевели извилинами и ищи пути подхода к Вику, а иначе я за себя не ручаюсь. Уяснила?

Киваю, всерьёз обдумывая, как незаметно ткнуть ему ножом в глаз.

— А теперь прими душ и сваргань что-нибудь похавать, что-то прямо в животе урчит.

— Подонок! — выкрикиваю вслед удаляющемуся Гене. — Врёшь!

— Хочешь покажу? — бросает, не поворачивая головы. — Это не в моих интересах.

И я понимаю, что это всё правда...

Мать моя женщина, во что я вляпалась?

17. Викинг

— По безалкогольному? — спрашивает Роджер, а яркое солнце делает его шевелюру ещё ярче, аж глаза слепит. — Или ну его, этот компот хлебать?

— Ну его, — говорит Карл и поправляет непроницаемые солнцезащитные очки. Весь такой стильный в своих белых кожаных штанах и футболке в тон. На бледной коже предплечий россыпью разноцветные татуировки, вносящие разнообразие в его образ. Ну и ещё очки выделяются на лице чёрным пятном.

Вечно прячет глаза от людей и яркого солнца, мудрая белая птица.

— Чего тогда, кофе? — не унимается Роджер, а девушка, торгующая в отделанном пластиком ларьке шаурмой и чебуреками, украдкой бросает на нас любопытные взгляды сквозь стеклянную стену. — Чай, вроде, ещё есть, вода какая-то, кола...

— Я колу буду, — Карл вздыхает, отвернувшись. — И хот-дог мне возьми, самый большой. Можно даже два.

— И куда в тебя столько влезает? — смеётся Роджер, а я достаю из кармана Карла мягкую пачку Лаки Страйк и вытряхиваю на ладонь одну сигарету.

Ничего, иногда и стрельнуть не зазорно.

— Я как пеликан, всё в зоб складываю.

Мы хохочем, точно кони, а девушка испуганно подпрыгивает.

— Так, товарищи туристы, ведём себя прилично, а то барышня в обморок хлопнется, — балагурит Роджер, параллельно делая заказ. — Не волнуйтесь, милая, мы недолго будем отвлекать вас от трудов праведных.

Девушка прыскает со смеху и, кажется, расслабляется. Роджер стоит, подбоченясь, сверкая единственным глазом, весь такой из себя мачо огненноволосый.

Через пять минут возвращается с огромным пакетом, набитым вредной и жирной жратвой до самых ручек. Рассаживаемся вокруг пластикового столика, раскладываем провиант, а я открываю бутылку минералки. Карл отвинчивает крышку литрухи колы и махом выпивает добрую треть. Точно, пеликан.

Молча жуём, а вокруг тишина сонного городка, слишком далёкого от столицы, чтобы в нём кипела и бурлила жизнь. На небольшой площадке возле ларька с шаурмой и хот-догами, кроме нас, ещё парочка влюблённых подростков, самозабвенно льнущих друг к другу. На столике рядом с ними большой стакан молочного коктейля — одного на двоих — и иногда, в перерыве между робкими поцелуями, они пьют белоснежный пенистый напиток через трубочку.