– Прости?

– В Риччионе у тебя тоже есть дом?

Рой почти весело усмехнулся:

– Нет. Следуя давней традиции, мы с Козимо предпочитаем следить друг за другом, поэтому мне, как правило, предоставляется целое крыло в его замке.

И хотя он говорил весело, от меня не укрылись раздраженные нотки в его голосе.

– Чем ты недоволен, Рой? – я решила прояснить все сразу.

– Не знаю, - он выдохнул, - Может быть, тем, что мы все-таки в Лаччио, может быть, тем, что я не распознал ловушку, если бы не ты… может быть, тем, что постель оказалась занята…

Последние слова он сказал совсем тихо. Я улыбнулась:

– Последнее легко исправить…

– Да, - он помолчал, смотря на город, затем повернулся ко мне, - Лиза, я… У меня из головы не выходит эта ловушка. Ты могла погибнуть. Может быть, действительно будет лучше, если ты вернёшься в свой мир?

– Я хочу остаться! Наш мир тоже небезопасен. И потом… - последнее я сказала очень тихо, - Я тоже не могу быть спокойной, зная, что ты здесь один.

Он усмехнулся и вновь обнял меня, на этот раз просто прижимая к себе так крепко, словно боялся потерять.

– Тебе не кажется, что мы действительно сходим с ума? Неужели это и есть любовь? – прошептал он.

– А как же Карисса? – вдруг спросила я, Рой тихо рассмеялся.

– Вот оно что! Я все гадал, почему… - он вдруг сделался очень серьезным, взял меня за плечи и развернул к себе:

– Никогда, слышишь, Лиза, никогда не верь слухам!

– Хорошо, - послушно кивнула я.

– Вот и славно, - он вновь привлек меня к себе, просто наслаждаясь тем, что я рядом.

Мы так и стояли у окна, прижавшись друг к другу, пока вездесущий Боно не пришел и не напомнил нам, что в доме кроме нас есть еще и слуги, и кто-то из них может знать Кариссу в лицо. Рой заскрежетал зубами, но сдержался.

– Мэссэр, возможно, вы захотите отведать прекрасного фаршированного фаджиано? – подсуетился художник, удивленно посматривая на своего патрона, - Думаю, эта птица счастья заставит взглянуть вас на этот мир более благосклонно!

Я невольно рассмеялась. Рой тоже не мог сдержать улыбки:

– Пожалуй, ты прав! Лиза?

– Фаджиано - так фаджиано, - пожала я плечами. Есть мне не хотелось, тем не менее я послушно спустилась в комнату, где слуги уже накрыли на стол и теперь, стоя у стены в ожидании распоряжений, с интересом посматривали на меня. Под строгим взглядом хозяина дома они спешно поклонились. Граф холодно кивнул, подвел меня к столу, лично придвинул стул:

– Боно, составишь нам компанию?

– Почту за честь, мэссэр! – художник грациозно опустился на стул. Перед ним тут же возникла тарелка. Один из пажей разлил фьён по кубкам, я попросила просто воды.

– Не стоит пить воду в городе, мадонна!
– возразил Боно, - её зачастую берут из реки, куда сливают все нечистоты!

– Воду можно вскипятить, - возразила я.

– Принесите моей гостье кувшин кипяченой воды, - распорядился Рой, и обратился к Боно:

– Итак, что нового в Лаччио?

– Ничего, мэссэр! – тот театрально развел руками, словно сетуя на судьбу, - за эти несколько недель даже изгнаний из города не было ни одного! Все скучают и ждут избрания Истинного Пастыря.

– Бедняга, тебе, наверное, здесь очень тоскливо! – заметила я. Боно лукаво посмотрел на меня:

– Увы, мадонна! Я погружен в работу!

– Настолько, что берешь заказы даже в постель! – подколол его Рой. Боно рассмеялся:

– Что поделать, мэссэр! Надо брать от жизни то, что дают! Ваше здоровье!

Фаджиано, или, попросту, фазан, был вкусным.

После ужина, когда солнце скрылось, мы - уже вдвоем с Роем - вышли на террасу, с которой открывался вид на город. Солнце скрылось, и с гор потянуло прохладой.

Граф зажег простые свечи, их огоньки создавали уютный полумрак. Мы сидели, наслаждаясь вечерней прохладой и обществом друг друга. Слуги в доме заканчивали работу. Ставни у дома теперь были раскрыты, мебель в комнатах расчехлена, а яркие орнаменты на стенах сияли, очищенные от пыли.

Боно куда-то удрал, я подумала, что он пойдет просить прощения у своей возлюбленной, но Рой со смехом ответил, что художник со своей кошачьей натурой, скорее, заведет себе новую, на этот раз рассказывая девушке историю, что он – беглый принц, не иначе, и при этом предъявит копию фамильного перстня Козимо, изготовленного когда-то на спор.

На мой вопрос, где он так быстро найдет замену, граф хмыкнул, но ничего не сказал, я решила не обращать на это внимания. В конце концов, у каждого из нас было прошлое. И будущее. Я невольно положила руку на пока еще плоский живот. Все запуталось еще больше, и я действительно не знала, что мне делать.