Шрифт:
— Дева Мария, заступница… — привычные слова молитвы словно застревали в горле, девушка не могла ни вспомнить их, не произнести.
Она с отчаянием посмотрела на икону, словно та могла ей помочь. Но богоматерь безмолвствовала.
— Господи, прости меня, прости и сохрани… — слезы сами хлынули из глаз. Настя закрыла лицо руками и все-таки разрыдалась, оплакивая свое некогда безмятежное девичество.
Глава 3
Глаша осмелилась переступить порог комнаты лишь когда солнце было высоко над верхушками деревьев. На самом деле она битый час стояла у дверей комнаты, ожидая, что хозяйка сама позовет горничную.
Еще месяц назад девка без стеснения бы зашла в комнату молочной сестры, но теперь робко замерла на пороге, вдруг поняв, что робеет в присутствии своей хозяйки.
Впрочем, и сама Настасья Платоновна, у Глаши теперь язык не поворачивался назвать ее Настенькой, стала совершенно другой, более замкнутой и холодной. У хозяйки теперь появились новые подруг и из фрейлин, и девушка позабыла о молочной сестре, точно заколдовал кто.
Эти думы давно не давали девке покоя, и намедни Глаша даже поделилась своими опасениями с Петром. На что лишь отругал племянницу и строго-настрого приказал выкинуть подобные мысли из головы: барышня крепостной не подруга, а госпожа, и вести себя с ней надобно соответственно — с почтением и глубоким уважением.
Вот и стояла Глаша почтительно под дверью.
Остальные слуги то и дело мельтешили, только Тихон, нахальный лакей, сразу по приезду начавший заигрывать да балагурить, проходил трижды. Являясь каждый раз под надуманным предлогом, он старательно улыбался и пытался поговорить, но девка лишь отмахивалась.
— Хватит заливать то! — не выдержала она, когда Тихон начал рассказывать ей явные небылицы о диковинных зверьках, мортышах, которые были привезены с африканского континента Испанишским посланником.
Мортыши сбежали из посольского дома и оказались на монастырском подворье, где были приняты за чертей паломниками.
— Так то взаправду было! — в радости, что красавица заговорила с ним, Тихон даже не вздумал обижаться. — Акулину спроси.
— И спрошу. Коли время будет. А сейчас — ступай, коль у тебя дел нет, так у меня их полно!
— Какие у тебя дела? Стенку подпирать, пока барыня твоя почивать изволит?
— А хоть бы и такие. Тебе-то что?
— Ничего, окромя что граф Шувалов только что прибыл и о барыне твоей хозяйку все расспрашивал.
— Вот удивил! — фыркнула девка. — Настасья Платоновна — невеста завидная, у императрицы в фрейлинах ходит, да и имение у ней…
— Дура ты, Глашка, — осклабился лакей. — Его сиятельство женат давно!
— Так чего тогда он Настасьей Платоновной интересуется? — встревожилась девка.
— Да с того, — Тихон понизил голос, — что его сиятельство — колдун и начальник Тайной канцелярии! Смекаешь?
— Нннет, — Глаша невольно побледнела.
— Ну и дура, — повторил лакей. — Хозяйка то твоя девица! А колдунам всяк девицы нужны, вернее кровь их для непотребств разных.
Глумливая ухмылка свела на нет весь зловещий эффект от сказанного.
— Дурак ты Тихон! — фыркнула Глаша. — смотри как бы хозяйка про слова твои не прознала! Да на конюшню не отправила!
— А ты переживаешь?
— Только чтоб за компанию с тобой и мне не досталось. Мне спину свою жалко! — заслышав в комнате шаги, Глаша с надеждой взглянула на дверь, но никто не позвал.
— А ты на меня все вали, — посоветовал парень. — Так и скажи: не по своей воле… Глаш, давай вечером погуляем? На сеновал сходим?
— Вот еще! Буду я с тобой ходить! — отмахнулась девка. — Да и не надейся: сеновал Пимен давеча в карты три раза выиграл. Ему деньги предлагали, не взял.
— А ты откуда знаешь? — опешил лакей.
Глаша снисходительно взглянула на незадачливого ухажера.
— Сорока на хвосте принесла. Так что, Тихон, ступай-ка ты по добру, по здорову…
Тихон насупился и хотел было ответить, но из залы донесся требовательный голос Анны Михайловны, и лакей поспешил к хозяйке.
Поколебавшись, Глаша все-таки вошла в комнату и, увидев, что барыня стоит на коленях перед образами, замерла у порога.
— Что тебе? — резко обернулась Настя.
Волосы взметнулись, хлестнули по лицу и вновь рассыпались по плечам.
Глаша отшатнулась, слишком уж диким показалось видение: в одной рубахе с распущенными волосами и яростно сверкнувшими глазами, хозяйка действительно напомнила ведьму. Девка невольно перекрестилась.
Настя скривилась и медленно поднялась на ноги. Не хватало еще, чтобы собственные слуги её боялись, так и на вилы вздернут от страха.
— Ты зачем пришла? — хмуро спросила она горничную.