— Я нет! Но, ты сначала с наше поживи, а потом претендуй на полное и безоговорочное доверие и послушание.

— То есть Дуня мне не доверяет? — удивился я.

— Доверяет. Любит она тебя — дурака.

— Думаешь?

Сам не знал, зачем задал этот вопрос. Ведь не сомневался в чувствах Звездочки ни единой минуты.

— Уверен. Если бы не любила, ни делала бы всего того, что делает, ни рисковала бы, ни…

— Что значит «рисковала»? — всполошился я.

— Орас, мне нужно серьезно с тобой поговорить! — нахмурился крестный.

А я испугался. Меня озноб прошиб лишь от мысли, что с Дуняшей что-то может случиться. Как она рискует? Почему? Что вообще происходит?!

— Выкладывай, — поторопил я Диего.

— С тобой Дуня разговаривала о странных лекарствах?

— Что? Каких лекарствах?!

— Ори, я старый наивный дурак и очень каюсь. Вообще не знаю, что произошло бы, если бы не появилась эта светлая прекрасная девочка. Каждый день благодарю святил, что решил нанять тебе помощницу и что ей оказалась Дуняша.

— Ди, ты что-то темнишь! Хватит крутить вокруг да около!

— Тебя пытались убить, Орас, — сказал крестный глядя мне в глаза, — а я это практически допустил.

— ЧТО? — опешил я. — Что ты такое говоришь? Я ничего не понимаю.

Меня напрягало то, что я видел в глазах напротив. Столько боли и вины я в глазах крестного ни разу не видел.

— Когда тебя привезли в блок после аварии, я перепугался страшно. До сих пор стоит тот день в глазах. Знаешь, я тогда трусил войти в операционную и узнать, как ты. Столько лет работаю… столько всего видел в этих стенах, но еще никогда подобного не испытывал. Ты мне, как сын, Ори, ты очень дорог и мне и Лив.

— Я знаю, — тихо заметил я, — вы мне словно вторые родители. Да вы даже ближе порой…

— Лив, в тот момент, смотрела на меня и ждала… ждала, что я ей скажу, как поступлю. Мне казалось, что если с тобой что-то случится, то она лишится рассудка. Неизвестность убивала больше, мы думали и надумывали себе столько… В общем, я осмелился и вошел в операционную. И знаешь…

— Что?

— Все оказалось не так страшно. Переломы, порезы, ссадины — это все было мелочью. Ничто не угрожало твоей жизни. Ты, парень, в рубашке родился!

— Да уж…

— И ни что не указывало на то, что через некоторое время ты не сможешь ходить. Никто из нас — врачей и подумать об этом не мог.

— Случилось так, как случилось, — отмахнулся я, не желая бередить уже затягивающиеся раны.

— Ты не прав! И я был не прав, когда… позволил тебе и себе думать так же. Я увидел проблему и начал бороться с ней вместо того, чтобы искать причину.

— Ди, хватит казниться. Я вообще решил, что бороться не нужно. Если бы не Дуняша, то…

— ВОТ ИМЕННО! «То…»! если бы не эта девочка, мы могли тебя потерять. А ведь на самом деле ты здоров!

— В каком смысле? — растерялся я.

— В прямом. Паралич — это не следствие травмы, а вмешательство в твой организм извне.

— Не понял…

— Вот и я сначала не понял, когда увидел твой резкий переход. Ты слишком быстро восстанавливаешься, тебе не кажется?

— Я как-то не задумывался об этом. Просто Звездочка взяла меня в оборот и…

— Орас, очнись! Ты врачеватель и не хуже меня знаешь, что такое паралич и как он протекает. С теми параметрами, с которыми мы тебя выписывали, надежды на твое выздоровление не было. А ты плясать на собственной свадьбе будешь!

— Ну уж…

— Ори, Дуня нашла у тебя странное лекарство. Она испугалась и пришла с ним к Лив. Провели исследования и выяснили, что кто-то пичкал тебя неизвестной Единому гадостью, вместо лекарств. Более того, эту же гадость тебе подмешивали в кровь.

Дар речи пропал. Крестный говорил какие-то странные, абсолютно невероятные вещи.

— Девочки уже много времени торчат в лаборатории, пытаются понять что это за дрянь и как от нее избавится. И, кажется, именно сегодня они ощутимо сдвинулись с мертвой точки. Есть предположение, как ускорить твое выздоровление, и завтра будет точное подтверждение теории.

— Я поверить не могу.

— Я тоже не мог, пока не увидел все собственными глазами. Но это не все, Ори.

— Не все?

— Нет! Я связался с другом из ОКОПа и теперь мы проводим тайное расследование. По сути, еще не много и у нас будут прямые улики, которые можно будет пустить в дело.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты сможешь заявить о том, что тебя пытались убить.

— Но кто?!

— А вот это мы и сами очень хоти узнать. Состав, которым тебя травили неизвестен. Кто его придумал, как оно оказалось в блоке, кто непосредственно имел отношение к отравлению — это все вопросы. И нет ни одной зацепки, ни одного ответа! Единственное, в чем уверены все — преступник или группа преступников работает в блоке, у нас под носом.