Её нежных рук,

На берегу последнего рассвета

Вера и Любовь умрут…

Улица потухших фонарей

II

Я иду по улице потухших фонарей,

Ни капли света в этой стороне,

Я иду мимо прохожих, всех своих друзей

И взгляды мрачные лежат на мне.

На улице потухших фонарей

Боль и слёзы близких мне людей

Разбиваются каплями дождя о камни

И через выбитые ставни

Души мёртвые глядят,

А у фонарей, погасших, их надгробия стоят.

На улице потухших фонарей

Нет ни законов, ни королей.

Здесь выживают те, кто всех наглей, хитрей.

Те, кто бьёт сильнее и быстрей.

Улица потухших фонарей

Преисполнена шепота дурных людей,

Злых гениев речей.

У костра пороков и огня страстей

Танцы демонов людских, адских чертей и их теней.

Ни шума здесь, ни суеты и гула проводов,

Нет мелодий улиц прочих городов,

Есть пара покосившихся столбов

Вокруг покинутых домов.

Вокруг сереющих домов,

Вокруг аллей кривых столбов

Сады из черепов Отечества сынов,

Овитые цепями своих цинковых гробов.

Нет места беспокойству, беспорядкам,

Ведь прошлых правителей порядки были шатки,

А цари, правители, помазанники божьи – на грешки людские падки.

На Улице все льстят себе самим так сладко,

Правда же отвратна,

Привкус её гадок,

Речи низших были гладки,

Им лучше ползать, живя превратно.

В небе грома раскаты,

Как и кости в гробах солдат,

Рисовали громкими красками

И обещали Улице вернуться когда-то.

Иссохшие руки матерей

Кормят голодающих детей,

Пока улица потухших фонарей

Полна бессмысленных смертей.

Я же, как и все, иду по этой улице,

Скорбь рисует тенью на моем лице.

Никто здесь Богом не любим,

Хоть херувим иль крылатый серафим,

Наглый, добрый, гений злой

Или череп былых времён пустой,

Все же, на дороге этой, ты один…

Здесь каждый строит свой алтарь,

Чтобы зажечь хотя б один фонарь…

Крик

II

Ты снова смотришь на меня с упреком,

Разумные речи тонут в коварном хмеле.

Мне и правда легче выражаться рифмами и строками,

Чем слушать, что я одиночка, которая наглеет

С каждым днём.

С каждым рассветом все дальше и на потом

Откладываешь взрослые разговоры о том,

Что я взрослею.

Ты что-то говоришь, кричишь, но я не слышу.

Я читаю по губам целые романы, где я лишний,

Где я, как иронично, ещё не вырос, но уж резко поумнел,

Свою особу превознес

И над всеми подняв, с высоты на всех аккуратно ниспослал,

И ко всему еще и обнаглел.

Ты не видишь, что шаблон семьи твоей давно сгорел,

И пепла не найти,

А мой истлел,

Когда твоё "уйти" сильнее было материнского "простить".

На берегу каждого заката

Одно и то же,

Мы с тобой не станем похожи,

Как тишина океанских глубин и грозного грома раскаты.

Так что же, коль я вырос, думаешь, забыл

Или лучше быть мне благодарным?

Нет, я должен быть удобным, милым, всех любить?

Ты, наверное, и сам забыл, какой нанёс удар мне…

Мать твоя желала моей смерти,

Когда ещё не видел я божий свет.

Это, к примеру, не принимайте ближе к сердцу,

Лишь дайте мне ответ…

Зачем кого-то мне любить?

Я в двенадцать жизнь перестал ценить.

То была первая дождливая весна,

Всхлипы, сгорблена спина,

Спина поэта.

Лезвие рисовало образы и силуэты

И капли крови моей горячей катились по руке, к ладони, вниз,

Под шум сильного весеннего дождя

Я опустошенно пал ниц

Тогда…