— Спасибо, крёстная.

Это грустная история

— Наталья Серафимовна, крёстная дорогая, скажите, вы любили когда-нибудь? — спросила я между делом.

Настоятельница вскинула на меня отстранённый взгляд. Он повторял её мысли: «Что вдруг ты спрашиваешь об этом?»

Я почувствовала, что невольно прикоснулась к запретной теме.

— Простите меня, бога ради, сморозила глупость.

— Это не глупость. В любви, моя дорогая, кроется весь смысл нашей жизни. К сожалению, не всем суждено быть счастливыми и познать радость бытия. Ты вольна спрашивать, чтобы избежать западни и предательства. Кроме меня никого не осталось, кто подскажет?

— Простите меня, пожалуйста. — В глубине души я корила себя, мне не нужно было задавать этот вопрос. Один красноречивый факт говорил о многом — крёстная сознательно выбрала затворничество. Почему я не догадалась сама? Это должно было натолкнуть меня на мысль, что не всё благополучно сложилось в её жизни.

Я подошла к крёстной, обняла её, как маленькая, и тихо сказала:

— Наталья Серафимовна, голубушка, простите меня. Вы дружили с матушкой, я помню вас с детских лет. Крёстная, вы у меня одна остались, не считая Василька. Не надо бередить раны. — Я заплакала. — Если это вам неприятно, то и мне знать не надобно. «Дурёха, зачем спросила?» — сердилась на себя.

— Девочка моя, ну что ты, в самом деле. Мы ведь родные. Ничего не случилось. Всё позади и забыто, иногда всплывает в памяти туманной дымкой и покидает, словно никогда ничего и не было.

— Вот и вы загрустили.

— Не вижу причин для веселья. Поверь мне, чтобы в одночасье покинуть всё-всё, что твоему сердцу дорого, то, без чего ты жить не можешь, задыхаешься, но отказываешь себе, нужны очень веские причины. Присядем и поговорим. Так будет правильнее и лучше для тебя. Ты спросила, любила ли я? Сомнения твои вполне оправданы, отвечу как есть — очень любила.

— Мужчину? — я задала глупый вопрос и осеклась.

— Своего мужа.

— Да? Простите, почему тогда вы здесь?

— Милая моя, это длинная и очень грустная история.

Разбитая судьба

— Замуж я вышла рано и по большой любви. Жили мы очень хорошо, дружно, мирно, ладили, прекрасно понимали друг друга. Первенца потеряла по собственной оплошности.

— Как же так?

— Мы ездили навещать родственников мужа в Тверскую губернию. Слуг с собой не взяли. В пути никого не удалось нанять, как назло. Хотела помочь мужу, подняла саквояж, и тотчас почувствовала, что надорвалась — невыносимые боли не заставили себя долго ждать. Спасибо добрым людям — случайным попутчикам. Уложили меня на телегу и отвезли в ближайшую лечебницу — лекари кровотечение остановили, ребёночка не спасли.

— Ой, как жалко.

— Так Господу было угодно. С ребёночком в монастырь бы не ушла. А так — вольный ветер.

— Выходит, вы не жалеете?

— На тот момент некогда было думать о жалости, вынуждена была принимать срочные меры. Иначе не могла. Сейчас точно не жалею. Пусть к Богу тернист. Стало быть, мне свыше был предписан такой путь и плакать не о чем.

— А в чём провинился ваш супруг? Ведь это он ошибся?

— Мужчины — как дети малые. Чуть отпустишь поводок, не присмотришь — спотыкаются и тонут. А я в няньки не нанималась. Молоденькой выходила за него замуж. Думала, будет глава семьи — опора и защита. А он…

Наталья Серафимовна посмотрела в окно и не вернулась ко мне. Унеслась в свою молодость, я не стала ей мешать, сидела тихонечко, дожидаясь возвращения.

— Стала замечать, что с ним что-то неладное. Попробовала расспросить, а он под любым предлогом уходил от разговора. Искала зацепку, чтобы докопаться до истины, но не находила. Как сейчас помню, мы вечером всей семьёй пили чай, беседовали. Муж вдруг вышел из-за стола и направился на балкон. Сидели мы на втором этаже нашего старинного имения. Я пошла за ним и сказала:

— Серж, если ты болен, скажи — я помогу.

— Не могу разобраться. То ли видения. То ли явь.

— Сны, что ли, тебя замучили?

— Не знаю, Наташа. Не нахожу ответа.

— Пройдёт, это бывает. Что-то повлияло на тебя, сильно подействовало, ты думаешь об этом, вот и не отпускает.

— И такое возможно.

— Время всё расставит по своим местам, — подбодряла я мужа. Он молчал и о чём-то беспрерывно думал. Я видела, что-то беспокоит его, но не знала, с какой стороны подобраться, чтобы помочь.

Той же ночью мне приснился невероятный сон. Знаешь, какие-то неземные существа проявились и так противно посмеивались надо мной. Одно подползло, страшно вспоминать! — самая настоящая нечистая сила — и говорит так противно, растягивая слова и манерничая:

— Хочешь узнать, где бывает твой муженёк и кто вместо тебя его ласкает?

— Что?! — отпрянула я назад от нечисти.

— То самое. А как ты думала, одна ты в его мыслях? — и так противно залилась смехом, что мне нехорошо стало.