— Не пугай меня, Агаша. Ну что ты рыдаешь, никак хоронишь меня?

— Типун вам на язык, барышня. Что вы такое говорите, — разгневалась няня, фартуком промокая глаза.

— К брату еду. Погощу и вернусь. Напишу тебе, что и как.

— Дождусь ли весточки?

— Не плачь, пожалуйста, дождёшься, читать тебя научила, вот и жди. И моего возвращения тоже.

— Дай-то Бог, — перекрестилась Агаша.

О няне

Её привезли к нам зимним морозным днём. Худенькая, несуразная, боязливая, слова лишнего не скажет. К тому времени она успела поработать у наших родственников. Что-то у них не сложилось, не сладилось. Я не спрашивала у матушки. Кузен отца искал семью, куда пристроить няню. Матушке нужна была помощь. Отец поехал познакомиться. Увидел скромную, работящую, приветливую, очень добрую девочку-сироту и забрал к нам. Матушка была рада Агаше. В нашем доме она прижилась, стала незаменимой помощницей, позднее — моим лучшим другом.

Судьба ей выпала непростая. Мать погибла страшно — вилами её изувечил насильник, которому отказала, выйдя замуж за любимого. Отца уложила болезнь, в деревне не нашлось лекаря, а бабка, которая травяные настои готовила, отказалась входить в избу из страха заразиться. Так он и умер. Жила семья одиноко, родственников близких не нашлось, кто бы принял к себе девочку. Хорошо, случай помог. Из города приезжал купец по своим делам, его семье нужна была няня, вот он Агашу и забрал. Потом служила в доме у папенькиного кузена. Никто не знал, что у неё в деревне осталась первая любовь, вскоре слух долетел, что паренька того в рекруты забрали, так он оттуда и не вернулся. На всю оставшуюся жизнь заронилась печаль в сердце девичье.

Сестра отца

Княгиня Софья Гавриловна Боголюбова, в девичестве Ларская, в момент приезда племянницы достигла того душевного состояния, при котором дни протекают безмятежно, беззаботно и спокойно. Развлечения не очень жаловала. Общалась с теми людьми, с кем находила общий язык, и ей с ними было комфортно. Приглашений получала много, в выборе была довольно избирательна. А отправлялась исключительно к людям уважительным, учтивым, наперёд зная, что ожидает её приятная душевная обстановка. Княгиня посещала литературный салон, мастерскую чудесной мастерицы-вышивальщицы, которая с помощью бисера создавала красивые картины и плела необыкновенно нарядные кружева. Бывала в галереях, на выставках, в театрах и на балах, но дозированно и избирательно. Она рано овдовела. Её покойный супруг оставил ей немалое состояние, которое позволяло вести безбедную жизнь. Иногда София Гавриловна принимала участие в благотворительных акциях, больше для очистки совести, нежели из чувства патриотизма. Семью брата почитала, мою матушку очень любила и была дружна с ней. Памятуя о щедрости души княгини Ларской, стала помогать нуждающимся.

Тётушка встретила меня радушно. Накормила, напоила с дороги и отправила отдыхать. Вечерком мы с ней пили чай и вели неспешную беседу.

А вот узнаем, что будет…

— Душа моя, Ниночка, мой кузен, князь Орлов, в преддверии своего юбилея устраивает бал-маскарад.

— Матушка рассказывала, там очень весело. Все спрячутся под масками и не узнают друг друга.

— На то он и маскарад, чтобы повеселиться. Ты хочешь со мной поехать? Я в твоём возрасте выезжала с родителями. А ты после трагических событий сидишь одна. Развеяться надобно. Не дело это. — Княгиня как-то странно посмотрела на меня. — Брюнетка с бирюзовыми глазами кого угодно может покорить и свести с ума, — многозначительно и кокетливо произнесла она. — Садись, я тебе погадаю.

— Вы умеете?

— Да, балуюсь иногда и в драгоценных камнях толк знаю.

У каждого камня своё предназначение. Твой камень — бирюза, и гадать на кофейной гуще не надо. Пойдём в мою комнату, там у меня с некоторых пор поселился сундучок с секретами, — заманивала меня Софья Гавриловна и отвлекала от грусти.

— Как интересно. Тётушка, вы колдуете?

— Не совсем так, но кое-что могу.

Мы вошли в комнату, в центре которой стоял большой круглый стол, над ним висел красный абажур с бахромой, создавая в комнате полумрак. На столе лежали карты, лёгкий дымок змейкой взвивался вверх от зажжённых свечей. Комната пропиталась ароматом благовоний. Тётушка приподняла скатёрку, наклонилась и достала пузатый сундучок с застёжкой.

— Садись, чего стоишь? Не бойся.

Я присела.

— По глазам всё вижу, убедиться хочу.

— Что именно видите, тётушка?

— Не торопись, племяшечка. — Княгиня разложила карты и, сосредоточенно глядя на них, что-то тихо бормотала.

— Слушай и запоминай. Враг твой, тот, которого ты разыскиваешь, близко. — От её интонации и пронзительного взгляда меня зазнобило. — Очень близко, ты скоро увидишь его.

— Где? — вырвалось у меня.

— Повторяю, князь Орлов Дмитрий Станиславович на неделе даёт большой бал-маскарад.

— Не томите, Софья Гавриловна. А то не выдержу от нетерпения.

— Твой враг там будет.

— Как я его узнаю?

— Ваша встреча близится.

— А узнаю-то как? — громче спросила я.

— Сердце подскажет.

— Загадками говорите.

— Мы сошьём тебе платье новое под цвет глаз. Наденешь его и будешь неотразима. Бирюзу бы найти — новый камень и не запятнанный. Трудное это дело. Он бы сделал, что ему полагается — притянул врага твоего. Поспрашиваю у коллекционеров, авось где и отыщется новенький камешек. Займусь с утра. Завтра же поедем к моей модистке. Она — кудесница, прекрасные наряды шьёт.

— Благодарю вас. Но он — зло…

— Он — сущее зло, права ты, племянница. Надеюсь, найду твой оберег — бирюзу, будешь защищена. Бояться не надо. Но в любом случае будь осторожна. Видит Бог, плохой человек, душа в чёрных пятнах.

— Хуже не бывает.

— Гляжу, глаза горят, ты, чай, не задумала с ним покончить?! Признавайся, — повысила голос княгиня и впилась в меня глазами. — Не смей, слышишь! И не думай даже. Он не стоит твоих страданий. Для этого есть закон и те, кто ему служит, их это дело. А ты душу не пачкай. Вся жизнь впереди.