«Ничем. Просто хотел свежих чувств и новых впечатлений. Он не может пропустить ни одну, пожелавшую его, пусть даже ради денег. А через все компромиссы совести он, наверное, давно уже прошел».

«В твоем голосе я не слышу уверенности, но мне тоже иногда кажется, что он идет к любой, какая глаз на него положит. Не он завоевывает женщин, они затаскивают его в постель, потому что он слабак и ненасытно нуждается в обожании! Чудны дела твои, Господи!» – Я молитвенно подняла глаза к небу.

«Все ополчились против Федора. Нельзя осуждать человека да еще с таким злорадным презрением, глубоко и всесторонне не изучив его. Не понимаю я девчонок. Эмму явно покоробил бы подобный стриптиз-откровение», – подумала Лена, всё еще надеясь услышать о Федоре что-то положительное.

– …«Эмма, ты прошла все круги ада. Он, видите ли, хочет! Все хотят, – отрезала я. – Да не все позволяют себе. Федор все время лжет, импровизирует. Но ведет себя так, будто за стенами нашей квартиры ничего предосудительного не делает. И нестыковки в своих объяснениях во внимание не принимает».

«Он врет не только тебе, но и себе, – рассмеялась я. – Знаешь Федькину фишку? Мне кажется, он дает возможность женщинам завоевывать себя, чтобы легче их оставлять. Мол, сами… Мол, я не воспринимал всерьез ни себя, ни изменчивую судьбу».

«Не знаю насколько ты права. Мне как-то пришлось наблюдать сцену его расставания с одной бывшей. Неприглядная картина. Он трясся от страха, боялся, что она не отстанет от него. А она неожиданно обрадовалась, будто сама не знала, как от него избавиться. А от другой он прятался, а она бегала за ним и шантажировала его чем-то. Мне кажется, он всегда ждет, пока сама женщина от него отстанет. Он трус и боится скандалов».

«А может, он тебя боится потерять? Не задумывалась? Не хочет доводить до грани… Такая вот «незначительная» деталь… Некоторым мужчинам нужен бордель. Это все же лучше, чем «индивидуальное предпринимательство», – шуткой смягчила я свое серьезное мнение на проблему. И о другом заговорила:

«Эмма, ты стала совсем неэмоциональной, слишком здравомыслящей, практичной, сухарем, что ли? Напрягает меня твой внешний вид».

«Я слишком замотана, даже ночью не удается расслабиться».

«Зато у Федора есть время на фантазии и на их воплощение», – зло брякнула я.

«Знаешь, я хочу смотреть на солнце, на звезды, на счастливых людей, наблюдать их добрые поступки… Чтобы рожь колосилась, деревья цвели… Как давно я всего этого не видела! Мне не хватает положительных эмоций».

«Понимаю, чудовищно устаешь. Трое детей, полторы ставки и всё в одни руки».

«Вот подрастет маленький, тогда все вместе будем ездить любоваться природой».

(Тогда она еще была здоровой.)

«Льстишь себе надеждой».

«Вот увидишь, всё будет, как я говорю», – ответила Эмма твердо.

А я и не сомневалась.

– Любовницы для мужчин как второй эшелон, как запасной аэродром? – спросила Аня.

– В основном как объект для развлечений, как отдых от семьи. Случается, что мужья увязают по самое не хочу, тогда разводятся и женятся по новой. Влюбленные, они часто не способны объективно смотреть на обыденные вещи, считают, что ими движут исключительно положительные побуждения, ну и садятся голым задом на раскаленную печь. И всё повторяется по кругу: маленькие дети, заботы. Все как обычно. Ничего нового, – ответила Инна.

«Лекция для подростков или дебилов? Не пора ли положить конец гнетущим воспоминаниям?» – сердито ежится Лена.

– Знаете, я один спектакль трижды смотрела, только в разных театрах и с разным составом артистов. Одни его играли как трагедию, другие – как иронию, а третьи – как веселый фарс: широко, размашисто, весело. Вроде бы и в душу главного героя не заглядывали, не понимали истоков его горя, будто куражились, а герой в конце спектакля опять-таки умирал, отравившись газом. У меня был шок от этого абсурда. И был он сильнее, чем от трагедии, – поделилась Аня воспоминанием, навеянным Инниными рассуждениями о семейных перипетиях.

– Ну, прямо как в жизни: каждый играет то, что ему близко, и так, как ему понятно, – поддакнула Жанна.

– А конец один, – усмехнулась Инна.

Аня после этих слов неожиданно рассмеялась:

– Моя знакомая Лида в детстве любила наблюдать за голубями, которые у нее на балконе жили. Так вот она рассказывала, что если по какой-то причине голубь оставался один, он начинал искать себе пару, разбивая другую семью. А как-то она разглядела птичью драму. У одной ее молоденькой голубки погиб голубок. В это время старшая пара уже высиживала яйца. Так голубь-отец начал усиленно ворковать и кружиться возле молодой «вдовушки», совершенно забыв о своей жене. А та, бедная, никуда не вылетала из гнезда, ожидая подмены. Лидочке было очень жалко старую голубку. Тогда она поймала этого ловеласа, готового свить другое гнездо и завести новую семью, отпустила полетать его голубку, а непутевого папашу водворила на его законное место: закрыла в родном гнезде. Оно было в посылочном ящике. Лида насильно посадила гуляку на яйца, напомнив тем самым о его родительских обязанностях. И так проделывала несколько раз. А тут на счастье появился другой молодой голубь и образовал с «вдовушкой» свою семью. Пришлось гуляке возвращаться домой. Голубь, нахохлившись и слегка раздувая зоб, что-то тихо ворковал, а жена любовно перебирала ему перышки на голове возле глаз и клюва… Идиллия! Все как у людей.