— Не могу поверить, что у тебя аллергия на меня.

— Мне очень жаль. Обычно мои таблетки от аллергии справляются. Может быть, ты котенок больше, чем я привыкла?

Слишком поздно она поняла, как это прозвучало, и, судя по усмешке на его губах, он тоже понял.

— О детка. Я гораздо больше, чем котенок.

Ничто не могло остановить румянец, заливший её щеки. И еще она не могла унять дрожь внизу живота, когда его слова ласкали ее. Оставаться рядом с ним не самая хорошая идея по многим причинам, и она имеет в виду вовсе не аллергию.

— Может, тебе стоит пойти на ужин без меня? — С глаз долой, из сердца вон, и, возможно, она сможет напомнить себе, почему ей нужно держаться подальше от мужчин.

— Ты думаешь, я тебя брошу? Вряд ли. В первую очередь, в настоящее время я твой телохранитель, и это означает, что ты и я будем держаться вместе, пока опасность не минует, детка.

— Но а как же моя аллергия?

— Мы что-нибудь придумаем. Возможно, чем больше времени мы проведем вместе, тем больше твое тело приспособится к моему запаху. Я отказываюсь верить, что у тебя аллергия на меня.

Он казался таким решительным. Почему его это волнует?

«Потому что он наш».

Какая странная уверенность, которая появилась будто из ниоткуда. Только это прозвучало точно не из пустоты.

«Ты вернулась?»

Мысленно спросила Арабелла, но другая её часть промолчала. Но это не имело значения. Она слышала её. Моя волчица не исчезла совсем. Хотя прошло уже много времени с тех пор, как её запуганная волчья половинка разговаривала.

Как же она скучала по своей волчьей стороне. Гарри и другие приручили её дикую суть много лет назад.

«Не приручили, а просто отправили в подполье». Ещё одна тихая мысль. Как приятно знать, что волчица у нее внутри, не ушла навсегда, а просто спряталась.

Значит ли это, что она может…

Нет. Лучше не думать об этом и не сглазить.

Прикосновение к её руке потрясло Арабеллу и вырвало её из собственных мыслей, поразив все её чувства с молниеносной силой. Каждое нервное окончание покалывало, ощущения усиливались. Она втянула воздух, и её первым порывом было отстраниться. Однако Хейдер её не отпустил. Наоборот, он крепче сжал руку, переплетая их пальцы вместе и потянул к двери.

— Я… мы не должны… но… — нерешительные протесты сорвались с её губ, правда, ни один из них не был полным или связным, да и не то, чтобы Хейдер их слушал. Он явно собирался поужинать, и она поедет с ним, нравится ей это или нет.

Чихая или нет.

Апчхи.

В лифте она позволила щекотке овладеть собой только один раз и наклонила голову, хотя её щеки пылали от рычания, пронзившего Хейдера насквозь. Но она ведь не нарочно.

— Мне очень жаль.

— Может, хватит извиняться? — рявкнул он.

Ей не хотелось злить его, поэтому она кивнула и опустила голову ниже.

— И прекрати так делать. Ты же не какой-нибудь побитый раб. Держи голову выше, детка. Скажи мне, чтобы я отвалил.

Эти слова не шокировали её и не вызвали удивления. Это его требование, чтобы она защищалась.

Она бросила на него настороженный взгляд, ожидая увидеть вызывающую ухмылку. Она знала, как это работает. Сначала ей говорят что-нибудь сделать, а потом разорвут, потому что она посмела.

— Какие красивые глаза, — поддразнил он. — А теперь не опускай их. Я хочу видеть, как ты смотришь мне в лицо. Здесь ты в безопасности. Особенно со мной. Ты можешь говорить, что хочешь. Всё, что захочешь. Я никогда тебя не обижу.

Он бы не стал.

Откуда взялась эта уверенность? Ну и что с того, что до сих пор, несмотря на их не слишком удачное знакомство, Хейдер не проявлял к ней ничего, кроме доброты? Она не знала его достаточно хорошо, чтобы понять, было ли это притворством. Она и раньше попадалась на подобную ложь.

— Откуда мне знать, что я могу тебе доверять? Откуда мне знать, что ты не изменишься и не причинишь мне боль, когда я это сделаю? — Слова вырвались из нее, болезненные в своей честности, и потрясли его, заставив на мгновение замолчать.

— Ты можешь, — всё, что он, наконец, пробормотал.

— Конечно, могу, — сказала она спокойным, умиротворяющим тоном. Лучше не раздражать и не подвергать сомнению его слова. Он мог казаться искренним, но Гарри тоже когда-то казался милым. «Не поддавайся на его обаяние. Он тоже тебя обидит».

Как коварно проявился внутренний голос, предостерегая и предупреждая её не доверять так легко. Говорить просто. Однако поступки намного убедительнее, особенно тяжелые кулаки. Честь легче потерять, чем сохранить.