М-да.

И я уже хотела было задать следующий вопрос, как случилось — это!

Затрубили трубы, следом прогудели горны, кто-то ударил в главный монастырский колокол и остальные подхватили перезвон, а затем, из возвышающегося на самой вершине горы замка ранее наместника, выехала процессия. Возглавляла ее прекрасная всадница на белоснежном скакуне явственно либерийской породы.

И я узнала Лору даже издали…

Ее прекрасные золотые волосы сверкали в сиянии слегка искаженного пологом Готмира свете солнца, белоснежное платье с пурпурно-алым плащом, делало ее похожей на первые выскользнувшие из-под растаявшего снега цветы, зеленых глаз с такого расстояния не было видно, но изумруды сверкали столь ярко, что их зеленому сиянию не мешало и расстояние.

Но расстояние же и спасало…

Лориана Ароиль Астаримана Грахсовен приближалась все ближе и ближе, и я увидела то, чего, пожалуй не хотела бы видеть никогда — белоснежные пряди в ее золотых идеально уложенных волосах, лицо, на котором время оставило свой безжалостный отпечаток… Сколько ей сейчас? Семьдесят или чуть больше?..

— Сколько ей? — тихо спросила у Динара.

— За измену? Пожизненное, — зло ответил он.

Ну и собственно это было зря.

— Ты сослал ее в Готмир за измену? Надо же, какая неожиданность, а я думала дезертирство, или там изнасилование, — язвительность зашкаливала, да.

И Динар это естественно заметил.

— Язвительность едва ли уместна там, где речь идет о государственной измене, — мрачно ответил новый император Каридинара.

Как я узнала, что у Прайды сменилось название? Да очень просто! Подскакавшая пребывающая в изгнании императрица, несмотря на возраст все равно прекрасная, и я в глаз дам тому, кто скажет, что это не так, соскользнула с коня, при помощи двух стражников, присела в реверансе и благоговейно произнесла:

— О мой великий супруг повелитель Каридинара, мое сердце замирает от счастья, при виде вас!

Вот после этого, я очень тихо, но все же сказала:

— Рыжий, я убью тебя!

И у меня действительно имелся крайне достойный повод для этого — этот Далларийский рыжий гад, чей род был на четыреста лет младше нашего, фактически поставил мою сестру на колени! Мою сестру! Лориану Ароиль Астаримана из рода, который был да на порядок благороднее рода Грахсовенов!

Динар, мельком глянувший на собственную жену, между прочим, развернулся ко мне и тут мы оба услышали потрясенное от Лоры:

— Ррррыжий?..

Это несколько отвлекло от выяснения отношений между нами, а я повернулась к сестре, которая лишь сейчас обратила на меня внимание, и ее взгляд… ее взгляд… он метался по моему лицу, по одежде, которая была слишком похожа на мое платье созданное для коронации кесарем, и волосы, мои черные волосы, она не могла не догадаться…

— Кат… — голос Лоры дрогнул.

Только голос, а в глазах отражалось столь многое – неверие, непонимание, осознание, что вот я, столь же юная здесь, рядом с тем, кто всегда любил меня и… она знала об этом. Она знала. Я вдруг с ужасом это осознала — она знала. С самого начала, знала, что Динар любит меня. Но если тогда, гоблин его ведает сколько точно лет назад, была молода, прекрасна и уверена в себе, в себе и в том, что сумеет заставить его полюбить ее… То вот прошли годы. И в ее взгляде я вижу понимание того, что все ее надежды обернулись крахом. Не полюбил. Даже женившись. Даже произнося брачные клятвы. Даже на супружеском ложе. Не полюбил, несмотря на все уловки и ухищрения, которым Лориану обучали с юности, несмотря на весь ее арсенал, все чары, перед которым не пали всего трое Аршхан, Динар и кесарь. Но если к Аршхану и кесарю вопросов не было, как впрочем и шансов у Лоры, то вот Динар…

Прошли месяцы для меня… для нее годы, но я вдруг как наяву увидела свой кабинет в столице Оитлона древней Ирани, и услышала наш с ней разговор:

Ее полуиздевательское: «Когда Динар был со мной, он постоянно говорил о тебе. Постоянно. О том, какая ты забавная, о том, какая ты чудесная, о том, какая ты несносная, упрямая и безголовая… «Кат, Катенок, моя Катриона»… Слово «моя» проскальзывало очень часто.

Мое потрясенное: «Ты все это… выслушивала?»

И ее снисходительный ко мне недалекой и полный уверенности в неизбежном соблазнении Динара: «Конечно, я слушала очень внимательно и никогда не перебивала. Мужчины, Кат, странные существа — чем дольше они рассказывают о любви, тем сильнее привязываются к той, кто умеет слушать. А я слушать умею».

Но ее это не спасло… Ни умение слушать. Ни умение влюблять. Ни даже весьма коварный и успешно завершившийся план по устройству брака с Динаром.

«Не осуждай меня, Кат, но я влюбилась второй раз в жизни и опять-таки в мужчину, который достался тебе».

«За всю мою жизнь на меня обратили внимание только двое, Лора, Аршхан и… и Динар, а в твоей жизни мужчин были сотни, поклонников — тысячи! Мужчины всегда выбирали тебя, даже те, кто приходил свататься ко мне!»

«Кесарь выбрал тебя, меня он отверг с первого взгляда. Знаешь, как это больно, Кат? Меня с детства готовили для него, с самого моего рождения! Как доставить мужчине удовольствие, как говорить с мужчиной, как удерживать его интерес…»

Недоучили…

Надо же, когда-то я искренне верила, что все самое лучшее достается Лоре, все самое лучшее, даже Динар. И он ей действительно достался, но счастья в ее глазах я не вижу. И у меня по этому поводу ни злорадства, ни чувства удовлетворения – только боль за сестру, которая, что бы не случилось, — моя сестра. Моя семья. Моя сверхценность.

— Кат, — Динар стоял рядом, и напряжение охватившее его, ощущалось, несмотря на то, что на бывшего Далларийского правителя я сейчас не смотрела.