Велосипед я любил всегда. Я научился кататься лет в пять и с тех пор неизменно к нему возвращался, хотя иногда и подзабивал на двухколесный транспорт. В школе я катался на «Аисте» двоюродной сестры и до сих пор считаю его конструкцию приближенной к идеалу. У него была очень удобная посадка и оригинальный стиль торможения. На нем можно было очень эффектно рассекать по окрестностям

Массовое увлечение велосипедами в Беларуси прошло в два этапа. Первый пришелся на девяностые, когда мы гоняли на подростковых великах и мечтали иметь «взрослик» – скоростной велосипед для шоссейных гонок. Тогда многие ездили на купленных еще в советское время великах. Потом, где-то к концу 2000-ых началось постепенное обновление велопарка. Но катались мало и редко. Молодежь увлекалась автомобилями.

В 2007-ом году, еще до всяких обвалов и прочих девальваций, отец купил российское чудо техники – 650-ый Stels. На фоне редких «Туристов» и тех же «Аистов» он казался «Мерседесом». 21 передача, стальная рама, мягкое сиденье и изящный силуэт – эта машина выглядела очень круто. Летом того года я рассекал по пустынным тротуарам и спокойно наслаждался ездой, разгоняясь до 35-40 км/ч. И был абсолютно счастлив в этой жажде скорости.

Постепенно мода на новые велосипеды стала поглощать умы юных и не очень обитателей столицы. К 2009-му году городские власти проложили в Минске велодорожку – очень грамотный и отлично сделанный маршрут. Спешиваться, если едешь по ней, нужно всего пару раз, пролегает она в чистых и пустынных зонах. И даже в нашей холмистой местности она проходит преимущественно по ровной плоскости, лишь в нескольких местах вздыбившись горбатыми мостами. Во время подготовки к госэкзаменам в университете я очень активно катал по ней, отдыхая от груза знаний. И не мог не заметить, что количество велосипедистов увеличивается.

Их становилось все больше, этих самодовольных и заткнувших наушниками слуховые раковины «рейсеров». К 2011 году велосипедисты уже все чаще попадались на велодорожке, стали ездить в шеренгу, а не колонной и напрягали не только пешеходов и водителей, но и друг друга. Появились всякие мероприятия вроде «открытия сезона», «критической массы», совместного планирования поездок в Интернете и было создано «Минское велосипедное общество».

К 2014 году только по самым приблизительным оценкам в Минске насчитывалось до 400 000 велосипедов, из них постоянно крутились по велодорожкам до 10 000. В тот период я много работал над статьями и ездить стал реже. В будние дни это стало и вовсе трудно – количество находящихся в городе людей, за счет постоянно прибывающих студентов и периферийщиков, увеличивалось из года в год, и на улицах вечером бывало не протолкнуться. Только на моих глазах, прямо передо мной, два раза на полном ходу врезались друг в друга велосипедисты на велодорожке. По-прежнему росло число компаний, ехавших шеренгами на всю ширину дорожки.

В 2015 я выезжал также очень редко – максимум по воскресеньям с утра, когда людей мало. Плюс летом было как-то прохладно, так что ездить хотелось не всегда.

В 2019 году появилось и вовсе уникальное чудо – шеринг велосипедов, которые по приложению можно было взять где угодно и потом столь же легко бросить. Некоторые велосипеды до сих пор шлют сигналы из Свислочи и мусорных бачков. Также это совпало с пришедшей с Запада модой на электроссамокаты, гироскутеры, ховерборды и кучу всякой высокотехнологичной лабуды, по сравнению с которой «Аист» кажется динозавром. Но таких эмоций, которые дарил он, не было больше никогда. Особенно когда девчонки прыгали на багажник или можно было умчаться с другом к озеру.

К велосипеду я стал постепенно охладевать. Нет, кататься мне нравится, как и прежде, но теперь надо постоянно следить за всем – голуби, собаки, машины, пешеходы, дети, другие велосипедисты и скутеристы, ямы, постоянные стройки и т.д. Держать в голове такой батальон факторов и при этом получать удовольствие от поездки очень непросто, поэтому иногда трижды думаю перед тем, как выезжать на покатушки.

Отдыхать «по старинке» мы тоже не брезговали, хотя я попутно продолжал очень много читать.

Книга с четверкой повестей братьев Стругацких стояла в первом ряду одной из наших книжных полок столько, сколько я себя помню. Помню, лет в 12-13 мне захотелось фантастики и я потянулся за «Трудно быть богом». Я не только ничего не понял, но и решил, что Аркадий и Борис Натановичи – это не мое. Книга была отставлена на долгие годы.

Я почему-то не помню, как вернулся к ней. Что-то мне подсказывает, что уже в студенческие годы я закачал «Пикник на обочине», узнав, что одиниз моих любимых фильмов «Сталкер» снят именно по этой книге. Помню, что я открывал «Пикник» несколько раз и все никак не мог начать чтение. И вдруг как-то «пошло».

Я залпом проглотил «Пикник», потом «Трудно быть богом», «Обитаемый остров» (тут как раз и фильм Бондарчука подоспел), «Гадкие лебеди» и все остальное. Кстати, я до сих пор прочитал не все произведения моих любимых фантастов, при том, что некоторые перечитывал уже по три-четыре раза.

Стругацкие стали вторым «приговором» целому жанру – научной фантастике. После них, как и после Ремарка, я не могу ничего читать из этой обширной сферы литературы. Я почему-то уверен, что все остальные пишут хуже. Книги братьев поражают воображение глобальным охватом многих процессов и пороков современного общества. Им удалось предсказать появление Интернета, смартфонов и гораздо более неочевидных вещей – тотального «мещанства» и торжества буржуазии. Интересные рассуждения о коммунизме и капитализме, человеческой сущности и общественной морали – в этих книгах я нашел все.

Мимо меня до сих пор проходят эти герои-призраки. Размахивает острозаточенным мечом Антон-Румата, чей путь на неизвестной планете оборвался дорогой, по которой «было видно, где он шел». Грустно минует ржавые грузовики Рэдрик Шухарт, жаждущий найти ответы на вечные вопросы. Остервенело ухмыляется Максим Камерер, пытающийся проникнуть на Островную империю. Иван Жилин хочеь вернуть людям «духовное содержание». Бурчит товарищ Фарфуркис, которому опять выпало устранить затруднение. Все они словно передают мне привет из далекой и не существующей, но такой близкой и многомерной Вселенной братьев Стругацких.