Спасибо вам, Аркадий Натанович и Борис Натанович, вы сделали мою жизнь лучше.

Отмечать День независимости Республики Беларусь 2008 года мы начали очень неплохо. Первую порцию джин-тоника мы с другом выпили уже где-то к двум часам дня, потом заехали за его девушкой и двинули гулять. Маршрут наш потонул для меня в зеленом похмельном дурмане, я помню, что выпил прилично, а потом мне захотелось есть.

Да, чипсы и сухарики, безусловно, вредная и опасная хрень. Вспомнив этот незыблемый постулат, в тот день мы решили поесть мяса. В поле нашего зрения как раз оказался столичный вокзал. Мы спустились в переходы и купили аккуратно поджаренные беляши в пакетиках. Пока провожали девушку друга домой, я успел слопать свой и почти половину беляша друга. Все было клево. Мы кое-как вернулись домой из Малиновки, и я брыкнулся спать.

Проснулся я часа в четыре утра (при том, что пришел в полночь). Меня мутило внизу живота. Я решил, что капитальный поход в туалет станет моим спасением. Я спокойно уселся на унитаз, сделал дела и начал поворачиваться, чтобы смыть безобразие из унитаза и со своей совести.

Очнулся я в коридоре с едва надетыми трусами (больше на мне и так ничего не было – июль месяц все же). В туалете хлестала вода, вокруг бегали родители. Я в шоке вращал глазами, не понимая, что произошло. Оказалось, я не успел повернуться и нажать на спуск – меня обрубило, я потерял сознание и рухнул спиной прямо на бачок унитаза, снеся его и расколотив вдребезги. Проснувшиеся от грохота родители решили, что началось локальное вторжение инопланетян.

Я был в порядке – ни переломов, ни ушибов, ни порезов, ничего не болело. Унитаз временно перекрыли (предки с утра побежали за новым). Половину следующего дня я провалялся, мучаясь от отравления. С тех пор я стараюсь поменьше есть, особенно на вокзалах, особенно когда пью.

А стоило мне доползти до компьютера часам к двум дня, как я узнал, что той же ночью в столице, в самом центре, прогремел взрыв и осколками ранило более полусотни человек. Это был один из первых крупных терактов в стране.

Прошел год. За это время я успел побывать на практике в поселке Ратомка, пытаясь продать гостиницу за 1 млн долларов и всячески привлекая арендаторов. Тот предприниматель, у которого я стажировался, имел грандиозные планы – собирался разбить в деревне Студенка на реке Березине близ Борисова тематический парк, посвященный разгрому наполеоновской армии в 1812 году. От настроенных им воздушных замков у меня захватывало дух. Хорошая была идея, вот только к 2019 году о той компании и ее грандиозных проектах осталась лишь пара скупых и проплаченных заметок в Интернете. Он же обещал мне, что если тема пойдет, работой я буду завален по горло.

Потом я стал готовиться к госэкзаменам и писать диплом. Я действительно записался в президентскую библиотеку и усиленно переписывал разные сведения, касавшиеся опыта применения института уполномоченного по правам человека в мире. Мой научный руководитель к тому времени впал в легкий запой, но замечания внес по делу.

Я читал учебную программу, освежая в памяти все то, что изучал пять лет и немного грустил. Шальное студенческое время, которое могло быть еще более веселым, не засиживайся я за антиутопиями и сбором моделей самолетов, подходило к концу. Впереди маячило стандартное счастье офисного планктона – какой-никакой офис и зарплата в несколько сотен долларов, слегка ужавшаяся после кризиса начала 2009-го года. Пришло время прощаться с одногруппниками, с которыми было прикольно.

Экзамен я сдал на 9, а диплом про уполномоченного по правам человека защитил на 10. После экзамена мы на четырех машинах рванули к Минскому морю. Пожалуй, такого отмечания нашего общего успеха не было ни до, ни после. Это было просто классно – летнее солнце, неумолкающий лес, крепкое пиво и сочные шашлыки. После сдачи диплома мы повторили турне и стали готовиться к выпускному.

Нам вручили дипломы и мы могли идти на все четыре стороны. Но вначале была крутая вечеринка в ресторане нашего знаменитого рынка Ждановичи. Проснувшись на следующий день, я понял, что теперь мне нужна работа, медлить больше было нельзя.

С самого начала учебы я думал, что слово «блат» в моих будущих отношениях с потенциальными работодателями будет неприменимо. Тем не менее, летом 2009-го года, окончив университет, я стал поднимать все имеющиеся скудные связи.

Я был молод, наивен и амбициозен. Не имея практического опыта, я искал хоть какую-нибудь работу. Я был готов пахать за заветную запись в трудовой книжке. «Юрисконсульт» – это звучало гордо, с легким налетом латинских традиций и современного пафоса «белых воротничков». Я штудировал вакансии, а при звонках друг другу первым делом спрашивал: «Ну что, нашел работу?».

Летние дни я проводил по-разному. Утро начиналось с просмотра вакансий в Интернете, затем следовало немного свободного времени, а ближе к вечеру начинался второй заход в поисках. Я писал стихи, играл в игры и еще не ощущал себя безработным в полной мере. Я верил в себя, хотя и знал, что в это же самое время по всей стране так же сидят тысячи страждущих.

Подходил к концу второй месяц поисков. Позади были первые в моей жизни собеседования. Впоследствии они станут похожими одно на другое настолько, что от неоригинальности будет тошнить. Меня начинала пугать нерезультативность поисков и приближающаяся осень. Но я чувствовал, что те самые пресловутые колеса Вселенной и судьбы уже вращаются в нужном направлении.