Договорить он не дает, на талии сжимается крепкая хватка, а я оказываюсь под эльфом, едва успевая вцепиться в него, как в спасательный круг. Возмущенное "Утопишь же!" не успевает вырваться из-за напористого поцелуя, в который меня вовлекает остроухий. У меня получается только сдавленно пискнуть, когда блондин прижимает меня к бортику ванной, вжимает в него, позволяя бедром ощутить, насколько крепко у него стоит. Дженталь впивается в основание шеи, разве что не прикусывая, взрыкивая, как дорвавшийся до добычи хищник.

— Мне же простительно нежелание тратить время на прелюдии? — от голоса мужчины вся кожа покрывается мурашками.

Могу только кивнуть, потому что внутри уже давно все болезненной пульсирует, вынуждая тереться и требовать большего. Эльф едва ощутимо скользит пальцами по внутренней стороне бедра, поднимаясь выше, заставляя шире разводит ноги. Медленно вводит один палец, хватка на талии мешает насадиться самой, в раздражении кусаю его за плечо. Остроухий дразнитель внезапно отстраняется, перекидывает ногу через бортик, вылезает из воды. От расстройства и неудовлетворенности хочется взвыть, я открываю рот, чтобы начать возмущаться, но меня легко выдергивают из воды, закидывая на плечо. В ответ на мое "Можно и поосторожнее!" прилетает звонкий шлепок по ягодице. Я взвизгиваю, нога машинально сгибается, чуть не прилетая эльфу в нос. Вот же… инициативный поганец! Мягкая ладонь проходится по своему красному отпечатку, извиняясь за порыв, пока он выносит меня из ванной.

А потом крайне невежливо роняет на мою же собственную кровать. Возмущения тонут в стоне, когда эльф с препохабнейшим выражением лица облизывает два пальца, прежде чем ввести их в меня.

Когда пальцы с влажным звуком выходят из тела, в голове бьется только пронзительное "С-сука ушастая!", потому что природное эльфийское обаяние, похоже, заработало на полную катушку. Ничем иным я это обосновать не могу, не может у меня так рвать крышу просто от присутствия рядом мужчины, не может!

Опровергая свои же слова про "без прелюдий", Дженталь обращает все свое внимание на грудь, плечи и шею, то проводя языком длинные влажные дорожки, то оставляя очередной засос. Ноги при этом он мне свести не дает, устраиваясь меж ними. Не выдержав, "пришпориваю" его, пытаюсь по крайней мере — ноги страшно дрожат, в ушах стучит кровь. Разрешила, на свою голову.

Наконец, ему надоедает издеваться, и он все же входит в меня, с ходу задавая темп. Такому эльфу остается только подчиняться, подмахивать, стараясь не сбивать ритм. Дженталю, похоже, надоедают мои трепыхания, он умудряется мимоходом как-то так изменить позу, что я оказываюсь жестко зафиксирована. Единственное, что я могу сделать — обхватить его ногами, прижимая еще крепче, да впиться зубами в бледное плечо, прежде чем осесть, оглушенной оргазмом.

Эльф кончает чуть позже, опираясь на локти по бокам от моей головы, рассматривая мое лицо. Шевелиться желания нет, я даже взгляд на его лице сфокусировать не могу — вокруг головы эльфа пляшут золотые и темно-фиолетовые искры, оседая на коже. Промаргиваюсь, но искры никуда не исчезают, отчего в недоумении хмурюсь.

— Что? — эльф смотрит на мое неожиданно серьезное выражение лица.

— Искры. Вокруг головы.

— Магическое зрение вернулось? — он довольно улыбается, укладываясь на бок.

— Почему сейчас? — боги, мое тело, почему оно так болит.

— Обмен энергией, достаточно длительный, мощный и добровольный. Аккуратно, — он проходится по моему телу очищающим заклинанием, перекладывая меня к подушкам, — тело тоже получило большую нагрузку, нужно отдыхать.

— Меня так всегда после секса будет выматывать? — я же тогда буду гипернепродуктивна, либо от нехватки, либо от избытка.

— Нет, и заводиться на ровном месте Вы тоже не всегда будете. Это часть Вашего восстановления после болезни — одновременно закрепляются ослабшие магические связи, поэтому Вы так или иначе по очереди тянете нас всех в постель, и набор энергии лично для себя, чтобы регенерация шла быстрее. Месяца через два должно пройти.

— Два месяца? — я даже нахожу в себе силы привстать на локтях.

— Если никаких непредвиденных нагрузок больше не случится, — тот он против воли дернул плечом, намекая на "нагрузки", — то да. Могло бы быстрее, но в силу обстоятельств… Так что у Вас на эти месяцы постельный режим.

— Ага, "постельный лежим", — вспомнила я мультик, который любила племянница.

— Или так, — эльф улыбнулся. — Мне остаться или уйти к себе?

— Оставайся, — прошу, не приказываю.

Остроухий укладывается рядом, я устраиваюсь у него на груди, слушая успокаивающееся биение сердца. Блондин гладил меня по волосам, плечам спине, задумчиво глядя в потолок. Жутко хочется спать, на самом деле, но что-то не дает мне покоя, какая-то смутная мысль. Пытаюсь вспомнить, о чем же еще я хотела его спросить, но никак не выходит. Решаю, что это было что-то не очень важное, зато делаю себе мысленную пометку, о чем спросить у Мирены, потому что внизу живота на миг кольнула подозрительно знакомая боль.

— Так, это завтрак, а это лекарство, — Саахаши, шурша чешуей по полу, комментировал содержимое подноса.

— А от чего?

— От крови, — как-то невпопад ответил он.

— В смысле?

— Ну, чтобы кровь не шла. Оно просто разом отслаивает и убирает… все.

И тут до меня дошло. Я не выдержала и разразилась диким хохотом, потом взглянула на смущенные лица и засмеялась еще громче. Миры мирами, расы расами, а реакция мужчин на такую обыденную вещь как месячные не меняется. С трудом перестала всхлипывать и спросила: