Легкая качка возникает словно в ответ на мои мысли, и даже успокаивающее "Мы просто вышли из атмосферы" не слишком меня утешает. Потому что бесконечный космос вокруг пугает еще сильнее, и я ничего не могу с собой поделать. Вот Мирена будет хохотать, когда узнает об этом.

Как ни странно, у меня получается заснуть — видимо, организм решил выбрать именно такой способ борьбы со стрессом. Очнулась уже на кровати, под плеск волн и шелест веток за окном. На подоконнике со странно тоскливым выражением лица сидел Дженталь. Взгляд эльфа был обращен куда-то в никуда, а на лбу залегла скорбная складка.

— Джен?

— Вы проснулись, — он попытался улыбнуться, но выходило не очень правдоподобно.

— Что-то случилось? — я выглянула в окно. Очень странное сочетание — лиственные и хвойные леса, море и белый песок.

— Ничего страшного, просто присущая всему эльфийскому племени тоска по утерянной родине.

— Расскажешь? — подхожу к окну, на которое меня тут же усаживают.

— Когда-то давно, еще до колонизации космоса людьми, мы жили на этой планете. В состоянии вечной войны с соседями, обитателями пустынь, — он говорил очень медленно, не отрывая взгляда от ладоней, а я только сейчас поняла, что на них по шесть пальцев. — Нас почти истребили, первых эльфов. Те, в кого они развились со временем из счастливого вечного юного народа превратились в озлобленных зверей, думающих только о выживании. Ожесточившихся. Потом сюда пришли люди. Нас выселили на другую планету, остатки выживших. Там мы кое-как обжились, но это все равно была резервация. А люди потравили пустынников, восстановили здесь природу и устроили курорт.

Он выплюнул последнее слово. А я невольно задумалась о том, какой была эта планета когда-то. Воображение почему-то рисовало высоких светловолосых существ, то смеющихся, но с гримасами ярости на красивых лицах, летящих на драконоподобных существах над поверхностью океана. Деревья с темно-фиолетовой листвой и белой словно снег корой, с которых собирали сок, похожий на мед и солнечный свет одновременно. Кажется, я даже на мигу ощутила его привкус на губах…

— Видите ведь? — в глазах была вселенская тоска. — Вот и у нас есть только видения. О том, что уже не вернется.

Я не знала, что сказать, да и был смысл? Что может сказать человек о национальной трагедии другой расы? Поэтому просто молча обнимаю его, прижимаясь крепче. Остроухий сжимает мою ладонь, изображая улыбку на лице. Надо что-то с этим делать. Тяну его за руку:

— Пойдем.

Я точно знаю по воспоминаниям Элины, что где-то здесь росло это дерево. Я не знаю точно, станет ли ему от этого легче или же состояние ухудшится, но мне нужно показать его Дженталю. Мы с эльфом идем по мелкому белому песку в сторону петляющей между деревьями тропинки. Остроухий озирается по сторонам, против воли расслабляясь, даже походка меняется.

— Кажется, оно было где-то здесь… А, вот.

Лицо блондина светлеет, когда он касается гладкой коры, опускается на землю между раскидистых корней. Внутри у меня словно растекается мед, настолько счастливым выглядит Дженталь. Это дерево — одно из старейших на планете, оно помнит еще первых эльфов. Странно, что он о нем не знал. Хотя, как я заметила, наличием в собственности таких реликтов стараются не хвастаться. Эльф устраивается в корнях дерева, прижимаясь к стволу спиной, а я опускаюсь рядом, чтобы тут же быть перетянутой на колени.

— Спасибо.

Его губы имеют тот самый примерещившийся мне привкус меда и света.

— Ну давай, удиви нас, — беззлобно подначивал дракона эльф.

После первого вечера здесь, проведенного под белым деревом, Дженталь словно успокоился. Он игнорировал подколки дракона, с поистине непробиваемым равнодушием воспринимал попытки окружающих вывести его из равновесия, которые были предприняты, когда вместо того, чтобы ответить дракону на очередную шутку, он просто слегка улыбнулся, похлопал Кетайро по плечу и скрылся меж деревьев. Сейчас, спустя двое суток, он уже не походил на обколотого успокоительными, но серьезная разница все равно ощущалась. Дракон-полукровка лишь пожал плечами, принимая данный факт, а меня страшно радовала установившаяся идиллия.

Сейчас мы всей дружной толпой устроились на пляже, ожидая драконьей трансформации. Кей нервно мерил шагами выбранный пятачок, не решаясь наконец-то обернуться в животную ипостась. Я слезла с хвоста Саахаши — день выдался удивительно жарким и сидеть на песке не выходило, а нагу жара была даже по душе — и подошла к красноволосому, стараясь часто перебирать ногами..

— Что-то не так?

— Я давно не превращался, — он обхватил меня за талию, позволяя встать на его ступни, а не скакать по песку словно ящерица, — переживаю.

— Ну, это же природное умение? Нельзя же разучиться?

— Я о таких случаях не слышал, — протянул дракон.

— Вот и все — вперед и вверх! — я старалась по мере сил его подбодрить, коротко клюнув в уголок губ.

Кетайро улыбнулся в ответ, относя меня на прежнее место. Вернулся на поляну, а дальше я смотрела во все глаза, хотя этот сгусток огня слепил. Превращение больше походило на переплавку: сначала он словно загорается, контуры фигуры текут, пламя разгорается все ярче, жар спекает песок в стекло, а потом огонь затухает, оставляя впечатляющих размеров крылатого ящера. Потоком воздуха от удара крыльев едва не сносит с места, Ксэр совершенно по-звериному фырчит, а у Дженталя на лице застыло странное выражение.