Пока Сэтан был прикован к постели, к нему в келью часто заходили сочувствующие здороваясь. Спросив, не нужно ли ему чего, или угостив фруктами, или развеселив смешной историей из жизни, они не успевали надоесть и вскоре уходили, чтобы дать больному отдохнуть. И с чего это они изменились? — недоумевал Сэтан.

Три года спустя.

— Шрам новый… Опять подрался? — укоризненно кивая головой сказал наставник Марах Минас.

Сэтан машинально коснулся пальцами правой брови, поморщился:

— Следы исчезнут через два дня, — безразлично ответил он.

Он не дрался. Он подписался замочить Идана Зорана седого со смуглым лицом, парнишка старше Сэтана на год, но еще тот задира, и только сверхчеловеческая реакция помогла Сэтану увернуться от его удара на магическом ринге.

— Все играешь? — неодобрительно покачал головой старец, — когда же это закончится, — вздохнул он.

— Я жить тороплюсь, — торопливо надевая кожаные штаны и рубаху усмехнулся Сэтан. — Мне интересно.

Старик закашлялся и шумно отхлебнул чаю из большой кружки.

И каждый день снова и снова тренировки… боевые, физические, магические. Сэтан много читал, он познавал мир из книг, он учил заклинания, он учился вести бой на мечах, на кинжалах, на любом оружии. Его дни и ночи пролетали мгновенно. Он начал понимать для чего их, десятерых, готовит старец. Они познавали рунические письмена и каллиграфию, учили древний язык, рисовали символы и познавали их значения. С каждым новым днем, с каждым месяцем, с каждым годом Сэтан совершенствовал себя, занимался даже тогда, когда все ложились спать. Часто за ним наблюдали трое из десяти. Лидеры их братства, и кивая друг другу одобряя, отходили.

Редко, но парни посещали остров лунных общаясь с жителями и знакомясь. Сами лунные жители не догадывались кто они такие, думая, что их обучают магии при Храме. У лунных существовала школа, но небольшой народ лунных практически перестал учиться, чтобы постигать магию, их магия вымирала, и они пользовались в основном бытовыми заклинаниями и теми, что были нужны на севере. Старец собирал мальчиков в храм зная уже кто они, и забирал их из семей в возрасте десяти лет. А семьи этих мальчиков молчали, храня историю предков в тайне, и были посвящены в забытый Орден.

В возрасте двадцати лет Сэтан впервые смотрел на девушек глазами мужчины. Только спустя год, после совершеннолетия, учитель разрешил юношам посещать человеческий континент, не распространяясь о том, кто они. Девушки лунных были не прикосновенны. А воины богини не имели право вступать в брак до определенного статуса. Тогда Сэтан и понял, что получить благосклонность женщин он может только за деньги. И перед ним открылся циничный, реальный мир. Пока еще с молодым и не совсем изувеченным, женщины охотно шли с ним в постель, но опять-таки за деньги. Храм и время не позволяли познакомиться с девушкой для души, да и не встречал он еще такую на своем пути. Но чем старше он становился и получал больше шрамов то, на него уже смотрели осторожно, неохотно, а порой и с ужасом. Сэтан привык и просто платил. А если ему хотелось женщину, то существовала некая настойка, которая подавляла мужские инстинкты. Не всегда воины могли отлучаться из храма, чтобы удовлетворяться и развлекаться с женщинами.

Сегодня учитель послал его, Идана Зорана смуглого задиру и Айнона Дарга по прозвищу гот, на человеческий континент, чтобы приобрести товары. Они остановились в небольшой деревушке, в таверне, чтобы пообедать, как тут же услышали крики.

— Пожар…

— Помогите…

Парни не сговариваясь вскочили и бросились вон из таверны. Сэтан никогда не забывал мест, где ему довелось пройти хоть однажды. Он мчался с уверенностью гончего пса, летящего по свежему следу. Толпа народа, горело три дома. Сэтан молча указал каждому из парней на дом, и они ринулись вперед, Айнон усмирял огонь магией. Но в доме были люди, и магия была бессильна. Тем более двое из их тройки только учились совершенствоваться магии. Айнон старался усмирить пламя, Идан покрывая себя ледяным щитом ринулся в дом, а Сэтан вбежал в горящий дом. Когда огонь наконец преградил ему путь, он задумался лишь на мгновение, соображая, удастся ли проскочить к следующему ходу. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы из огня навстречу ему с ревом вылетел ополоумевший человек. Сэтан отскочил прочь, но тот незряче пробежал мимо, одежда горела на нем, роняя дымные клочья. Раздался девчачий визг. Сэтан вбежал и сгреб ее в охапку, замотал в покрывало и пригнувшись, кинулся сквозь пламя. Кое-как заслонив локтем глаза, он стрелой пролетел десять шагов и уже выбегал с другой стороны, когда стена по правую руку надсадно охнула, оседая. Дымящееся, обугленное бревно выскочило из нее, крутанулось внутрь коридора и с силой ударило его в бок, швырнув его на пол. Он сразу вскочил, понимая только, что, еще жив и еще может бежать. Кто-то взвыл так, что было слышно даже сквозь гул пожара и крики мечущихся людей. Должно быть, огонь добрался и до следующих домов.

— Почему ты не поставил щит, — заорал на Сэтана Айнон.

— Не было времени. Я еще не могу мгновенно его создавать, — Сэтан глубоко дышал. В его руках задергались и когда ноша была поставлена на землю и с нее скинули покрывало то, перед ними предстала спасенная им девушка. Она посмотрела на Сэтана и завизжала. В ее глазах отражался ужас. Она попятилась, а потом убежала.

Именно с этого момента Сэтан никогда не снимал капюшон, когда выходил из Храма.

Когда пожары были потушены совместными усилиями с жителями деревни, парни улыбнулись друг другу. Ухмыляясь, Айнон подошел к Сэтану и протянул свою руку.

Парни некоторое время смотрели друг на друга. И Сэтан принял его руку.

— Молодец, — сказал Айнон. — Не бери в голову на счет той девчонки, ты потом привыкнешь.

Сэтан ничего не сказал, только мрачно усмехнулся.

И между ним, Айноном Даргом, Иданом Зораном и Вэоном Килхе надолгие годы и до сих пор образовалась крепкая дружба. Непримиримые враги стали настоящими друзьями и крепким союзом в братстве.

Спустя пять лет Сэтан обреет голову и ему нанесут защитные руны и символы воина. Некогда красивое мужественное лицо превратится в маску символов и шрамов.