– На все воля божья, – тихо сказала Ингрид, все так же не поднимая глаз на коллег. – Я на него не сержусь.

– Ну и зря, – сказала домработница. – Я бы такого поганой метлой!

Она угрожающе погрозила невидимому подлецу. У нее самой кольца на пальце не наблюдалось.

– Мне тоже кажется, что он заслуживает наказания, – сказал Тео. – Но я в семейных делах не специалист, хоть и женат. Лёка, ты что скажешь?

– Отношения в семье строятся на взаимном доверии, – просветил присутствующих Больных душ мастер. – Любви может не быть, а доверие должно быть. Ингрид правильно поступает, давая мужу шанс. Но Лёкинель не уверен, что это поможет: отношения – это обоюдный процесс. Обе стороны должны пойти навстречу.

– Прошу вас, не надо обсуждать мою личную жизнь, – тихо попросила Ингрид, неожиданно ощутив, что готова расплакаться. – Мне это крайне неприятно.

– Действительно, дурная тема для застолья, – тут же пошел на попятный Шер. – Давайте лучше еще выпьем!

– Ей! – откликнулось общество, салютуя бокалами.

– Ты меня уважаешь? – пьяно донеслось откуда-то из-под стола.

– Лёкинель всех уважает, – не менее неразборчиво ответили оттуда же.

– Тогда пей, эльфийская твоя морда!

– Отстань от Лёкинеля: он в печали. Это юдоль его скорби по несовершенству мира.

– Это скатерть и стол, ею накрытый, а ты опять забился в угол и хандришь. Пей давай!

На туфлю Ингрид села чья-то задница, из-под стола донеслось бульканье наливаемого вина и громкие глотки. Покатилась пустая бутылка. Вес сместился с туфли, и одно из тел с грохотом растянулось на полу.

– И как он, ваш фикус? Хорош? – томно спросил девушку Шер, нависая все ниже над ее плечом и уже касаясь уха.

– Да, – сказала Ингрид, с трудом ворочая языком и плохо понимая, о чем вообще идет речь.

– Покажете? – промурлыкал Шер, поигрывая завитыми локонами своей идеально уложенной прически.

– Он у меня в комнате, – сказала Ингрид и попыталась поймать хотя бы один из двух подозрительно одинаковых бокалов, стоящих перед ней. Не поймала. Рука потянулась к шоколаду. Уже засунув в рот здоровенный кусок, Ингрид спохватилась, прикрылась веером и выплюнула его на салфетку. Затем от греха подальше отодвинула блюдо, делая вид, что хочет угостить собеседника.

– Я так хочу взглянуть на ваш… фикус… – прошептал Шер, кладя кусок шоколада себе на вытянутый язык.

– Так сходите, – предложила ему девушка, чувствуя, что подняться на второй этаж за цветком – выше ее сил. – Третья комната по левой стороне. Там не заперто.

Шер разочарованно вздохнул и отодвинулся. Смотреть фикус почему-то не пошел.

– Ингрид! – прорвался сквозь ватную дымку в голове девушки голос шефа. – Отвезите эти бумаги на подпись в королевскую канцелярию. Если поторопитесь, как раз успеете до закрытия. Ингрид!

Девушка почувствовала, как ее грубо тряхнули за плечо. Повернула голову и крупным планом увидела лицо шефа со всеми его дымными отметинами, будто оставленными адским пламенем, глодавшим черное сердце. «Боги, какой он жуткий все-таки», – мелькнула непрошеная мысль.

– А извозчик спит, – Ингрид неловко развела руками и кивнула на тело, дрыхнущее на диванчике.

– Так разбудите, – велел господин Стоун.

– Он пьян, – пояснил Шер, тоже наливая себе полный бокал… и принимаясь пить прямо из бутылки.

– По какому поводу? – шеф повысил голос и сложил руки на груди.

Три еще относительно трезвых руки показали пальцами на Ингрид. Та икнула и испуганно вжала голову в плечи.

– Та-а-ак, – угрожающе протянул шеф. – Ингрид, почему вы спаиваете коллектив? Я вас не для этого нанимал.

– Я?! – в ужасе переспросила девушка, стремительно трезвея. Какой позор. Какой стыд! Не зря все-таки в семинарии запрещалось вино. Вот она, подлость зеленого змия!

– Ко мне в кабинет, – коротко рыкнул сквозь сжатые зубы господин Стоун, развернулся и пошел наверх. Ингрид поднялась, не чувствуя ног, и двинулась следом. Шер нежно улыбнулся ей вслед и помахал пальчиками.

– Шеф, простите, – не выдержала Ингрид после пятнадцатиминутного стояния по стойке смирно перед массивным письменным столом, на котором господин Стоун нервными жестами клеймил какие-то листы печатями и подписями.

– У меня имя есть, – холодно сказал он. – Зовите меня Эркхарт.

– Да… Эркхарт, – послушно повторила Ингрид, чувствуя себе еще более глупо с этим обращением: сейчас ей хотелось показать шефу свое уважение, а вовсе не панибратски звать его по имени. – Я хотела извиниться… Мое поведение достойно пори…