Так что да, я ожидала, что он отшутится, а еще я в принципе не понимала, зачем он вообще сюда пришел, и повернула голову, чтобы поинтересоваться на данный счет, но слова застряли в горле, потому что никакого Удава там не было.

Там стоял Адзауро.

— Я же просила — исчезни из моей жизни, — слова давались с трудом.

Каждое из слов, словно я не говорила — толкала камни. И эти камни с грохотом срывались в пропасть, все стремительнее увеличивая расстояние между мной и тем, кто не имел права сюда вообще входить.

— Мне интересно, — он сложил руки на груди и привалился к стене плечом, — вчера это было только виски, или еще и наркотики?

— Исчезни, — прошипела я, вновь включая воду.

Он не исчез, и холодно мне стало не от воды, а от его ледяного тона:

— Кей, ты хотя бы осознавала, с кем вчера была?

Я отвернулась к зеркалу, посмотрела в свои пустые глаза, и тихо ответила:

— Нет.

На этот раз, дверью хлопнул он.

***

Когда я вышла из туалета, выяснилось, что в моих услугах уже не нуждаются — премьер министр Ятори более не считал нужным скрывать свое великолепное владение гаэрским. Как-либо комментировать это он не стал, поступок чисто в яторийском стиле.

Я собрала вещи и перебралась к Удаву, и несколько дней провела в постели, просто глядя в пустоту. Что я видела в ней? Ничего.

Совершенно ничего.

Абсолютно ничего.

Свой сейр я выключила и деактивировала. Когда немного отпустило, в сеть вылезла через гаджет Удава, отсматривая тонны записей, в поиске тех из воровской шайки Склизклой, кого еще не успели поймать. Обнаружила еще троих.

Потом, пересматривая с Удавом видео с допросов, искренне поражалась тому, что люди готовы верить во все что угодно, в любой бред, лишь бы обрести хотя бы призрак уверенности в завтрашнем дне. А впрочем, какое право я имела их осуждать? Никакого. Кто-то верит в артефакт, способный принести удачу, кто-то в любовь… И те и другие идиоты.

На нервной почве, хватанула еще и гастрит, в добавление ко всему.

***

На Гаэру вернулась через неделю. Получила нагоняй от Исинхая за то, что вырубила сейр и была вне связи. Получила повторный, когда сказала, что ни поступать в университет Космических сил, ни проходить спецификацию на звание S-класса я не хочу. Такого разочарования в глазах шефа я еще никогда не видела.

Исинхай молча выслушал меня на тему, что я вообще ничего не хочу, и сообщил:

— Идешь к Слепому.

— Иду как кто? — уточнила я.

— Как исполнитель, — вот такое мгновенное понижение.

Но оставалась еще одна маленькая проблема — я знала, над чем сейчас работает команда Слепого, и мне предстояло сообщить шефу еще одну вовсе не радостную новость:

— Я больше не девственница, — сказала прямо.

А смысл топтаться вокруг да около? Моя вина, моя ошибка, моя боль, и очередная волна абсолютного разочарования от Исинхая тоже обрушилась только меня.

— Кто он? — задал уже поднадоевший вопрос шеф.

Почему всех интересует одно и то же?!

— Никто, — ответила я.

— Это не ответ, Кей, — я не смотрела на Исинхая, но взгляд его ощущала на себе отчетливо.

И я промолчала.

Шеф тоже некоторое время молчал, затем вынес приговор:

— Ты покидаешь Гаэру. Сейчас. Собери что нужно. Посидишь пару месяцев на базе.

Он мог бы прямо сказать: «За тобой пару месяцев присмотрят, чтобы не сдохла по собственной инициативе», но Исинхай проявил уважение, я была благодарна ему за это.

***

Сейр включила уже на подлете к дому. Проверила входящие, ответила на сообщения встревоженного Суна, поздравила Лею с рождением ребенка и не сразу сообразила, что мой наемный флайт летит куда-то не туда.

Когда сообразила, было уже поздно — яды Астероидного братства являлись лучшими в Галактике, яд не подвел их и сейчас.

Последней мыслью моего сознания, было безразличное: «Так даже лучше».

***

Я пришла в себя, от безумного ощущения жажды. Пить хотелось невыносимо, а потому, когда меня приподняли, вливая влагу в пересохшее горло, я сначала выпила, и только потом осознала, что я пью!

Осознала, дернулась, пытаясь выплюнуть, но пальцы, что сначала почти неощутимо придерживали мой рот приоткрытым, вдруг стали жестче стали. Мои собственные руки не подчинялись, судорожные попытки выплюнуть эту гадость, привели лишь к тому, что я выплюнула только часть.

— Ну, в принципе, достаточно и пятнадцати капель, — насмешливо прозвучал мужской голос.

Я распахнула ресницы и потеряла дар речи.

Я находилась на Ятори. Ни с чем невозможно спутать этот пейзаж с вулканами за окном и сад вечно цветущих сакур, лепестки от которых залетали в распахнутое окно вместе с ветром, что безразлично играл с легкой тканью занавесей. Безразлично. Без эмоционально. Безжизненно. Равнодушно.