— Хуже, — брякнул он первое, что пришло в голову.

И тут же получил хлесткую пощечину по своей исцарапанной наглой роже. Одну, вторую… После чего мегара вцепилась в него в дикой истерике и завыла. Как воют волчицы на луну, так и эта, только еще страшней, так жутко, что даже у этого солдафона побежали мурашки по коже. И даже если все это было игрой, то сыграно далеко не на тройку. Нервы сдали, не смотря на хорошую погоду.

— Просто мне страшно, понимаешь? — прошептала она, всхлипывая после истерического взрыва. — Потерялась я и больше не знаю, кому вокруг себя верить. Садишься за стол поесть, а в тебя стреляют. Ты когда успел вытащить патроны?

— А ты думала, что я под стол лазил, чтобы заглянуть к тебе под юбку? — съязвил Погорел.

— Вы с Владленом меня разводите, это нельзя проделать так быстро.

— Так я и не проделывал, просто разрядил еще до того, как мы уселись за стол, побывав там чуть раньше, когда ты меня за бинтами отправила.

— Мне очень хочется верить тебе, что это так, — кивнула расстроенная, — но даже этого я не могу позволить себе сделать из-за твоего проклятого пальца. Я обычная баба, а не какой-то там морской пехотинец, и мне очень страшно. Вот я и несу всякую чушь, чтобы хоть немного успокоиться. Меня, может, завтра уже и не будет, а может, уже и сегодня, может ты же меня и убьешь, я ведь не знаю. У тебя вдруг изменяться обстоятельства, почем я знаю, и снова надо будет кого-нибудь замочить, чтобы на земле стало чище, один раз уже ведь чуть не зачистил, я и прятаться не буду. А может меня уже держат на прицеле, наняли более решительного убивалу и все. Обрядили в эти дурацкие наряды, устроили весь этот маскарад неизвестно для чего и теперь только ждут момента, чтобы поставить жирную точку во всей этой истории.

— Вроде как ты их сама выбрала костюмчики эти, — усмехнулся потенциальный убивец.

— Зачем я вообще сюда прикатила, надо было сразу мчаться в посольство. Тебя пожалела, себя наказала!

— Ну и мчалась бы, можно подумать, что тебя цепью прикрепили к батарее, что никакой возможности. Потому и прикатила, что сама не знаешь, кто такая. Была бы на все сто миллиардершей, давно бы уже там сидела и винце цедила. А вдруг нет, вдруг, бляха-муха, спивающаяся русская актриска, перебивающаяся с хлеба на воду рекламой и нечастыми съемками в эпизодах. Климова вон из сериалов не вылазит, а ты Клинова. Разница всего в одну букву на бумаге, а какое различие в жизнию

— Так… — взвизгнула она, — так, да! Пожалел уже, что не приковал? И помчусь… От тебя все равно пользы никакой. Пистолетик он разрядил и счастлив, блин! А если бы этот урод его снова зарядил, пока я тебе спинку в бане чесала? Мы бы сейчас так же гуляли бы?

— Не зарядил же… — буркнул Погорел, отстраняясь.

— И Кира правильно тебя забраковала, что никакой ты не мужик, на которого можно положиться. Импотент, не способный даже на то, чтобы трахнуть бесчувственную.

— А ты откуда знаешь? — поразился Погорел осведомленности истерички. — Еще недавно ты была уверена, что я тебя все же поимел.

— Не смеши, умелка… Мы такие все скрытные, офигеть, — процедила сквозь сжатые зубки она, — что трудно догадаться, куда тебя послали на три буквы. Если хочешь знать, я бы с тобой тоже никуда не полетела, вот.

«Не прошел испытание…», вспомнил он безжалостный приговор покойницы. И ведь права забинтованная, что мужик к своим полста способен своим весом лишь подкашивать ножки у старого дивана, мух морить перегаром изо рта и глушить храпом тараканов. Но квартиру же переписал, тут же принялся он оправдывать себя. Другой на его месте вообще забил бы на все, отнес бы заявление в полицию о пропаже невесты и отправился бы радоваться жизни дальше. Иван больше сделал, предложил хоть тачку угнать, чтобы ей шантажировать отморозков. Он же только плыл по течению, ожидая подсказки и помощи со стороны. Так настоящие мужики не поступают. Ему объявили смертельную войну, а он все хотел решить путем мирных переговоров. Нет, мил человек, так не бывает, переговоры нужны тем, кто проигрывает. Вот он все и проиграл. Так что пусть жалит, заслужил.

— Не переживай, ничего с тобой не случится, револьвер у меня, а придурок в подвале. И если уж мне пришлось бы выбирать, предпочел бы смерть из твоих рук…

— Чтоб я села, спасибо! И так вся жизнь теперь с белого листа, мне только этого еще не хватало.

— Именно это они и использовали для своих махинаций, чтобы потом благополучно тебя убрать.

— И почему это будешь не ты? — взглянула на него несчастная.

— Уж если я тебя не убил тогда на дороге, — улыбнулся вдруг Погорел, — когда ты отправилась прятать чужие деньги в лес, то сейчас, пока ты мне их не вернешь, твоей жизни могут угрожать только кузнечики своими остренькими коленками назад.

— Так бы все связанные и убивали, ага, — рассмеялась Кэт, — по рукам и ногам.

— Если бы всех так связывали, как ты, — не остался в долгу наглец, — все вязальщицы ходили бы брюхатыми от бандитов.

— От бандитов, не от импотентов! Погорел, ты сволочь, тебе об этом еще не говорили? Сдвинутый на своей сексуальной неполноценности. Деньги я спрятала, чтобы их у нас здесь не отобрали.

— Кто бы сомневался.

— А я сомневаюсь, что тебя не было в том белом джипе, что меня подрезал!

— Как и тебя за рулем белого кабриолета.

— И где же я была? — опешила Кэт.

— Вот это мы скоро и выясним, — тихо ответил он, всматриваясь в черную точку, быстро превращающуюся на дороге в огромную жирную кляксу.

К воротам усадьбы подкатывал черный «Лэнд Круизер». Дверца машины открылась, и из нее показался Альберт собственной персоной с перевязанной рукой, одетый в черные джинсы и белую тенниску, два его телохранителя-мордоворота выбрались следом. Улыбаясь, он подошел к Кэт и привлек ее к себе как самую лучшую подружку. Погорел наблюдал за всем происходящим как бы со стороны, смутно стараясь припомнить, где он этого беззубого уже видел раньше, исключая снайперский прицел своей винтовки. И ведь вспомнил, чем-чем, а провалами памяти он еще не страдал, поразившись еще раз, как все же тесен этот мирок, где достаточно всего лишь в одном месте немного испортить воздух, чтобы уже в скором времени пропахла испорченным продуктом вся Москва.