— Ты как? — спросил Альберт, пытаясь уловить хоть что-то знакомое в улыбающейся ему ряженой незнакомке, прячущейся под знакомой маской, ее спутника он будто и не заметил. — Все нормально, в дурдоме каникулы?

— Более чем… — кивнула Кэт, — отпустили на выходные. Мы живы и это самое главное. Очень рада тебя видеть.

— Я тоже, — неуверенно ответил он. — А это что за ряженный клоун с тобой, уж не тот ли киллер, что тебя похитил?

— Он самый, — кивнула она, — привязался на мою голову.

— В таком странном прикиде… Ударились в детство после пережитого или в самом деле из психушки сбежали?

— Издеваешься… Он, — ткнула она с презрением пальцем в ряженого, — заставил. Пьеро — его любимый герой с детства, вот он и меня под свою Мальвину вырядил.

— Привязался, говоришь, — белки Альберта стали надуваться кровью. — Так мы его сейчас еще крепче привяжем! На цепь посадим, как бешенную собаку, чтобы только на четвереньках передвигался. А хочешь, так еще и лаять научим?

— Хочу? — скривилась в презрении Кэт. — Кстати, он меня с твоим дядечкой только что чуть не грохнул. Хорошо, Владлен Ильич вовремя успел разрядить его пистолет, пока эта сволочь мылась в душе.

Погорел не верил свои ушам, как быстро эта тварь все извратила, в мгновение, сделав белое черным.

— А потом запер старичка в подвале, — продолжала дальше нести свой вздор сумасшедшая актриска, на это он мастер. Ты только еще собираешься превратить его в пса, а он уже посадил твоего дядечку на цепь, сделав бульдогом. Сама лай слышала, твой дядечка так скулил, что до хрипоты.

— Может он его того… — рассмеялся один из громил, делая характерный жест двумя руками, будто кого-то на себя натягивая, — поставил на четвереньки и впарил!

— Не исключено, — Кэт бросила полный ненависти взгляд на остолбеневшего Погорела, — дядечка так скулил, так скулил, подвывая…

— Взять его! — приказал Альберт своим сторожевым псам в бешенстве, брызгая слюной. И на цепь заразу!

— Чтобы твой дядечка смог ему отомстить! — тут же предложила она. — За всю оставшуюся жизнь…

— Один раз еще не пидарас, — заметил весело охранник.

— Заткнись и делай, что я тебе сказал, — прорычал Альберт.

И в следующее мгновение «надежный» защитник, не так давно еще обещавший уберечь ее от всех неприятностей, уже валялся на земле, прижимаясь нежно левой щекой к родимой посредством чьего-то увесистого ботинка, уютно примостившегося прямо на его правом ухе; руки его были больно закручены за спину и надежно сцеплены металлическими наручниками. В другое время он, возможно, что-то бы и предпринял бы для своей защиты, чтобы избежать подобной участи, но после ранения он и ходил-то с трудом, чтобы еще и драться. Хорошо, что сил хватило хоть револьвер разрядить. Против троих, конечно, он не попер. Более того, он даже револьвер не стал доставать из-за пояса, чтобы не дай бог из него не выстрелить. Или не успел достать, что в принципе уже ничего не меняло.

— Только сильно не бейте, — попросила Кэт, — я его уже ранила, так что побоев он не вынесет, отвечай потом за дерьмо.

— Этот гад три дня назад в меня стрелял, — процедил сквозь зубы Альберт, — а ты меня просишь об чутком к нему отношении? Хочешь, чтобы этот перезрелый десантник нас всех тут замочил?

— Взглядом? — рассмеялась Кэт. — Не смеши… Он и меня-то похитил со страху и с большого волнения. А в подвале еще и изнасиловал, когда я была без сознания. Подливал мне снотворное и насиловал. Прошу, убей его прямо здесь, котик, докажи, что хоть ты мужчина. Твой дядя сделать этого не смог. Думаю, что он вообще обмочился, когда этот изверг наставил на него свой…

— Тащите в подвал этого извращенца, — махнул Альберт рукой в сторону дома своим сторожевым псам, — и глаз с него не спускайте.

— Здесь убей его! — воскликнула Кэт. — Или дай мне, я сама его пристрелю, если у тебя кишка тонка! Не слышал, эта тварь меня изнасиловала!

И с этими словами Кэт подлетела к охраннику и протянула руку с требованием дать ей ключи от наручников и револьвер. Здоровый детина вопросительно уставился на своего шефа. Шо цэ еще за шалава, блин, руки тут тяне, можно ведь и ноги протянуть.

— Делайте, что я сказал, тащите гада в подвал. Да, и выпустите из подземелья другого.

Распорядился и привлек к себе Кэт, надеясь таким образом успокоить. Что бабам надо, приласкать да в ушко чмокнуть, чтобы любая тут же и поплыла.

— Дорогая, — пропел он сладенько, — сейчас вызовем полицию, и она разберется, кто здесь прав, а кто виноват. Тебе это надо, вешать на себя убийство мрази? Не стоит так из-за всяких сволочей расстраиваться. Он же тебя не убил, живьем в яму не закопал — уже хорошо… А за изнасилование ему на зоне долго не протянуть, там таких не любят. Точнее, любят и сразу же делают не такими…