Да, я знаю, что мое лицо не вызывает столь теплых эмоций, но не настолько же, что пугать им детей. Видимо, все недовольство от этого места отражалось на моей роже. Как там говорил психолог: «ваше лицо выражает пассивно агрессивный настрой, мисс Лайт…». Я фиг его знает, что это значило, но почему-то я тогда не была согласна с ее профессиональным мнением. Я же не ненавижу людей, мне они просто не нравятся. Утешала себя, однако после увиденного, я немножко передумала насчет нее — может, она была права, и я действительно подавляю свою агрессию…

— Эл, — услышала голос. — Они прибудут в бар после работы.

— Ясно, к кому еще можем идти? — выкинула я окурок.

Невилл лишь пожал плечами.

— Ладно, пойдем, купим то, что велела нам Гермиона.

В аптеке Малпеппера я уже бывала. И с того времени вряд ли что-то многое изменилось, кроме количества клиентов. Невилл ушел занимать очередь, пока я снова осматривалась в аптеке. Правда, мы проторчали в аптеке не долго.

— Нам нужно пройтись по всем аптекам, — скоро вернулся Невилл.

— Зачем?

— Гермиона так сказала.

Ах да, точно… Она что-то такое говорила. В каждой из пяти аптек нам пришлось покупать лишь по 2–3 ингредиента из списка, чтобы не вызвать подозрений. Из-за чего нам с Невиллом пришлось изрядно пройтись. Не удивлюсь, если нас уже начнут узнавать.

— Фух, вроде бы все купили, — наконец мы вышли из последней аптеки. — Возвращаемся?

— Погоди, мне нужно в одно место.

— Куда же?

— В Лондон.

— В Лондон? — переспросил он, обескураженный тем, что мы и так находились в Лондоне.

— Да, в Лондон. Ну, это там, где рыба, чипсы, чай, паршивая еда, отвратная погода и Мэри, едрить ее за ногу, Поппинс, — в обычный маггловский Лондон.

Лондон

За окном машины каскадом неслись всевозможные вывески, рекламные билборды и прохожие. Попсовая музыка из колонок едва наполняла салон старенькой машины, в то время, как кожаные кресла громко шуршали при каждом легком движении.

— Что за Пит? — спросил Невилл.

— Ну, этот вонючий докторишка Пит однажды страдал от депрессии. Никак не мог отделаться от одной страстишки, вот и мучился.

— Какой страстишки?

Водитель отключил радио, вслушиваясь к нашему разговору.

— Он спал с пятью своими пациентками, — в этом моменте я услышала приглушенный писк спереди. — Но, он был не самым плохим в мире человеком, потому что всё это его ужасно тяготило. Мучило чувство вины и непрофессионализма, но иногда его внутренний голос твердил: «Пит, успокойся, ты не первый врач, который спит со своими пациентками и уж точно не последний. К тому же, ты не женат, не парься».

— Я знаю, — сквозь еле сдерживаемый смех донесся голос таксиста.

— А потом когда он почти успокоился, другой голос вернул его к реальности и сказал: «Боже, Пит, но ты же ветеринар», — тут таксиста прорвало. Он до конца пути не смог отойти от смеха. А я уже забыла, зачем я рассказала этот дебильный анекдот. Как и всегда, мой скотский мозг запомнил полную хрень… Видимо, просто хотела убить время во время поездки в магазин.

— О, — не оценил анекдот Невилл. Впрочем, как и все нормальные люди.

— Приехали, — успокоившись, еле вымолвил таксист.

А приехали мы в охотничий магазин. Таких в Лондоне весьма мало. Очень мало. Как известно, Великобритания не самая лояльная к вооружению страна. Даже полицейские редко носят оружие. Тем более боевое. Хотя, если постараться, что-то мне подсказывает, можно и танк достать. Блин, я же забыла, что мы в Англии, значит танк не особо у нас на ходу, зато военный корабль, наверняка, в каждом прудике можно найти.

— Эл, зачем мы здесь?

— Мне нужно оружие. Вот мы и выставим этот магазинчик. Благодаря твоей магии, думаю, всё пройдет гладко.

— Выставим?! — начал волноваться парень. — Что это значит?! — юный мистер Лонгботтом совсем выбился из колеи последние полтора часа.

— Пошли. Узнаешь.

Как и предполагалось, магазин был защищен вполне достойно: двойная металлическая дверь, решетки на окнах и стеллажах с винтовками, сигнализация и камеры. За прилавком стояли двое: старик и молодой крепкого телосложения мужчина. Наверно военный или полицейский, судя по смирной стойке и жесткому взгляду.

— Добрый день, молодые люди, — поприветствовал нас старик.