– Здесь очень глухой уголок, - заметила Барри.
– Вам не бывает одиноко?

– Нет.

– Скучно?

– Никогда.

– Перед вашим, э-э, уединением вы вели жизнь, полную приключений. Вы не скучаете по развлечениям Вашингтона?

– Если бы скучал, то вернулся бы.

– Как вы проводите время?

– Так, как мне нравится.

– Чем зарабатываете на жизнь?

– Это нескромный вопрос.

– Ничего страшного! Вы же все равно считаете всех репортеров продажными. Итак?
– Она вопросительно приподняла брови.

– Я развожу скот.

Видимо, этот простой ответ удивил ее.

– Скот?
– Он кивнул.
– В самом деле? Хм. И вы знаете, как это делать?

– Я научился этому с детства.

– Где?

– Там, где жил мой отец.

– Это мне ни о чем не говорит.

– А вам и ни к чему, мисс Трэвис. Она разочарованно вздохнула.

– Вы хорошо проявили себя в тайных военных операциях и были советником президента. Определенно нет ничего будоражащего кровь в разведении скота. Трудно поверить, что вы нашли что-то занимательное в вашей новой деятельности.

– Меня не волнует, во что вы верите.

– Значит, вы живете здесь один и целый день скачете на лошади?

Он даже не потрудился ей ответить.

– Просто пасете скот, как жалкий пастух?

– Да. Когда надо.

– Именно этим вы и вчера занимались? Ушли из дома пасти скот?

– Нет. Вчера я ездил в Джексон-Хоул.

– И я приехала оттуда. Мы наверняка встретились на дороге.
– Она отодвинула пустую тарелку.
– Прекрасный завтрак, спасибо.

Он засмеялся.

– Да будь это коровья лепешка, вы бы и ее с удовольствием съели.

– Зачем бы мне это делать?

– Потому что вам от меня что-то нужно. Так как секс не привел к цели, вы пробуете завязать дружбу. Может, вся эта болтовня, очередная попытка меня обезоружить? Если честно, мисс Трэвис, первое действие мне понравилось больше.

– Это не было попыткой. Я уже говорила, это было...

– Просто случайностью. Скажите, вы прыгаете в кровать к каждому встречному?

– Послушайте...

– Ваш папа любил вас?

Она опустила взгляд, затем снова посмотрела на Грэя.

– Видимо, я не могу винить вас за столь низкое о себе мнение.

– Ага, сейчас мы превращаемся из друга в раскаивающегося грешника!

– Будьте вы прокляты!
– выкрикнула она и встала.
– Я была честна с вами. Он тоже встал.

– Нет, мисс Трэвис, вы были или храбры, или глупы. Так или иначе, я не собираюсь разговаривать с вами ни о себе самом, ни о семье Мерритов. И мне также неинтересного, что вы можете поведать мне о них.

– Вы слышали то, что я сказала о смерти их ребенка?

– Слышал. Не верю и никогда не поверю.
– Он собрал тарелки, отнес их в раковину и пустил воду.

– Почему?

– Потому что это из тех слухов, которые вы, репортеры, распускаете в надежде, что на них клюнет какой-нибудь простофиля.

– Вы думаете, я сделала такое серьезное заявление ради шумихи?

Он выключил воду и повернулся к ней лицом.

– Да. За то короткое время, которое мы провели вместе, у меня есть причины думать, что ради карьеры вы готовы на все. Вместо того чтобы связываться со мной, почему бы вам не переспать с телевизионным продюсером?

– Потому что не один телевизионный продюсер не был, насколько я знаю, любовником Ванессы Меррит.

Он испугался своей ярости. Чтобы сдержаться, обошел ее и двинулся в комнаты. Сзади послышались шаги. Она двигалась так быстро, что внезапно очутилась перед ним и руками уперлась ему в грудь.

Она тяжело дышала.

– Думаете, я пришла сюда за "жареными" фактами в обмен на секс? Ничего подобного. Я очень раскаиваюсь, что скомпрометировала себя и свою профессию. Вы меня не знаете, но поверьте на слово, мне так хочется укрыться за этой дверью и мне очень неловко даже смотреть на вас.

Что-то в ее голосе заставило его замереть.

Она опустила руки.

– То, что я еще здесь, свидетельствует о том, как все это серьезно, мистер Бондюрант. Не только для меня и моей карьеры. Для всех. Пожалуйста, выслушайте меня. И если затем вы велите мне уехать, я уеду. Безоговорочно. Пять минут, ладно?

Хороший ход, подумал он, но не слишком. Его врожденная осторожность подкреплялась богатым опытом по части того, что нельзя доверять кому-либо или чему-либо по внешнему виду. Опыт подсказывал, что журналисты - грязные искатели мусора. Они без зазрения совести могут выставить на посмешище всю вашу подноготную, а затем оставить голого и беззащитного ради следующей жертвы.