— Эй, сержант! Будешь языком чесать — я тебе его укорочу! — охранник, что остался у ворот положил руку на рукоять меча.

Напарник вмиг побледнел и поплелся к воротам.

Отдав пошлину, старик неспешно направился в город. Его повозка скрипела, создавая мелодию, напоминающую мотив поминальной песни.

Анджей невольно ее уловил, произнося слова песни в своем сознании. Он потряс головой, прогоняя наваждение.

— Что такое? — Элен повернулась к лекарю, слегка нахмурив брови.

— Да так. Невольные мысли, — Целитель посмотрел на спутницу и увидев ее тревожное выражение лица, улыбнулся.

Элен кивнула, и, поджав губы, отвернулась. Она проводила взглядом удаляющуюся телегу, груженую соломой.

— Не нравится мне все это, — девушка говорила тихо, чтобы только Анджей и Рэндел могли ее слышать, — что еще за указания получила охрана? Не нас ли ищут?

— Отступать уже поздно, — озвучил общую мысль Доктрин.

Жрецов пропустили без задержек и даже пошлины не взяли. Оказалось, что охранники знают этих служителей богини Судьбы.

— Кто такие? Откуда? — бросил страж, с интересом разглядывая троицу.

— Лейтенант, позвольте я их осмотрю, — сержант получил разрешение и принялся обстукивать одежду, что-то выискивая. Скорее всего запрещенные товары. Веселый порошок, например, или настойку сонного дерева. Если первое дарило наслаждение и вызывало привыкание, то после второго хотелось спать. А если слегка увеличить дозу, то можно и не проснуться.

Лейтенант тем временем вытащил из-за пазухи свернутый листок бумаги. Развернул и несколько мгновений всматривался в его содержание. Потом поднял глаза на Целителя и его спутников. Сощурил глаза, над чем-то активно размышляя.

— Сержант! — он поманил охранника к себе.

— А с этими что?

— Постоят пока.

Лейтенант протянул бумагу напарнику.

— Кто такие? — повторил он вопрос, приближаясь к Элен.

Она уже хотела ответить, но Доктрин ее опередил.

— Да вот, хотим брата пристроить подмастерьем, — Рендел окинул беглым взглядом Анджея. Порезы, ссадины, синяки. Порванная одежда, босой, небритый, лохматый. Ну чем не бродяга, — а то совсем от рук отбился, — для наглядности Доктрин отвесил подзатыльник Целителю.

Анджей глянул на него и еле сдержался, чтобы не закатить глаза. Даже в такой опасной ситуации Рендел разыгрывал комедию. Со стороны вряд-ли бы кто заметил что-то неладное. Но лекарь не один год знал друга и уже сотни раз видел это плутовское лицо.

Стражник понимающе хмыкнул и переключил внимание на девушку.

— А это, стало быть, сестра?

— Так точно, господин стражник, — с энтузиазмом закивал Доктрин.

— Что-то не очень-то вы похожи, — лейтенант сложил руки на груди.

— Так отцы у нас разные, — пожал плечами Проныра. Он так натурально изображал глуповатого простолюдина, что даже лекарь почти поверил ему.

— Вот что, отпрыски гулящей бабы, — стражник сделал кислую мину, выражая всю степень презрения, — посидите пока в пропускной башне.

— За что, господин стражник, — Доктрин удивленно вытаращил глаза, — мы ж не сделали ничего. И вот, — он протянул на ладони три серебряные монеты, — деньги уплатим, как положено.

Доктрин не выходил из роли и играл до конца, хотя уже понимал, что его актерская игра не удалась.

— Да ты не бойся, — лейтенант произнес слова обманчиво слащаво, — если ничего не делали, то и бояться нечего.

Охранник направился к напарнику и что-то сказал. Тот вытянулся по струнке и, кивнув, скрылся за воротами.

Оставшийся стражник позвал кого-то и из пропускной башни вышли трое рядовых.

— Отведите их в дальнюю комнату и заприте до прихода капитана, распорядился он.

— Что делать будем? — губы Рендела не шевелились и услышать его могли только Анджей с Элен.

— Пойдем в башню, — выдохнул Целитель и поплелся за сопровождающими.

Другого выхода из ситуации Анджей пока не видел. Если они попробуют сбежать, то завяжется бой с местной охраной. И даже если им все же удастся уйти, то подобным поведением они привлекут внимание.

Неизвестно, что за распоряжения были даны страже. Ведь, когда они уходили из башни Неверных, то спрыгнули со скалы. А оттуда прямая дорога на Тот Берег по реке Забвения. Поэтому, скорее всего их считают погибшими.