Ага, вы сами попробуйте весь день шлепать по лесу и отмахиваться от назойливых насекомых, которые дорвались до моего тела. Мало того, что эти комары и мошки меня покусали, так они ещё всю родню позвали на пиршество. И под рукой никакого репеллента не оказалось. А эти двое идут хоть бы хны и только веточками помахивают. Изверги! Похоже, что у них кровь не той кондиции, если комары обоих облетали стороной.

— Да, пора и на привал. Я б чего-нибудь сожрал. Анна, разводи кострища, я вон щавеля нарвал, — синекожий спутник начал вытряхивать из кармана пожухлые листки.

Я смотрела, как они падают на мох и комок застревал в горле. Постепенно так застревал, со знанием дела.

— Знаешь, давай-ка ты сам эту прелесть будешь есть. Я не ем из чужого кармана. И вообще, не женское это дело — костры разводить. Могу сварить чего-нибудь, но надо, чтобы Зверобой набрал воды, а Драмир занялся костром. И это, показывайте, что у вас в сумках.

Зверобой и Драмир одинаково хмыкнули, как это умеют делать мужчины, когда хотят показать превосходство над женским полом. Вроде как «хы, ну и блондинка». Однако котомки оказались в моем распоряжении и на меркнущий свет вылезла гречневая крупа в холщовом мешочке и кусок вяленой свинины. На первый взгляд свинина, хотя от кабанятины я её вряд ли отличу.

— Скажи, а нам можно быть уверенными, что ты нас не отравишь? — спросил Драмир, когда под умелыми руками разгорелось веселое пламя.

— Да ты что? Я же с мамой росла, она меня всему и выучила. Если хочешь знать, то меня приглашали в кулинарный институт без экзаменов…

— Тараканов морить? Ну, для этого экзаменов сдавать не нужно, — не дал мне похвастаться Драмир.

Подошедший с водой Зверобой хохотнул так, что цикады на миг смолкли. Эхо подхватило хохот и унесло его вдаль. Возвратило нам отголосок волчьего воя — волки-оборотни показывали, что сопровождают нас и нам нечего волноваться. Вот только этот обидный хохот…

Ну ничего, ягоды клоповьей малины у меня в кармане, так что посмотрим — кто будет смеяться последним.

— Я вкусно готовлю. Кто против, тот может не есть, — пробурчала я, пока высыпала гречку в котел.

Да, надо бы сперва её промыть, чтобы не горчила, но вот фигушки. Пусть эти олухи едят горькую. Добавила в воду порезанное мясо и повесила котелок на ветку-перепялину, которую Зверобой закрепил на двух рогатинах по бокам костра. Вскоре вода закипела и возник вкусный запах гречневой каши.

— Ещё пару минут и будет готово, — оповестила я мужчин после снятия пробы.

— Зверобой, пойдем за лапником. Сделаем две лежанки, на одной пусть храпит Анна, а мы будем караулить по очереди. До полуночи я поброжу, а потом ты подменишь. Анна, не поднимай руку — тебе нельзя. Если мы уснем, а ты вдруг увидишь мышь, то от твоего крика мы рискуем не проснуться. Так что всё уже решено!

Вот что тут можно возразить? Ничего. Я и не возражала. Мужчины ушли вглубь леса и оттуда раздались удары топора.

Я не буду спорить! Всего лишь наложила себе в походную миску приготовленную кашу и добавила в котелок ягоды клоповьей малины. Нюхаю — вроде бы не пахнет. На вкус пробовать не хочу. У меня своя каша есть.

Первая ложка принесла блаженство вкуса. Если вы пробовали горячую гречневую кашу с кусочками мяса, то знаете, что первая ложка самая вкусная. Остальные уже для насыщения, а самая первая именно для удовольствия гурмана.

За первой последовала вторая. Ещё и ещё. Я сама не заметила, как начала скрести по дну, стараясь выловить крохи. Всё-таки прогулка на свежем воздухе нагоняет зверский аппетит. Я даже начала сожалеть, что кинула ягоды в кашу — не отказалась бы от добавки.

Совсем рядом прозвучал волчий вой. Стук топора стих. Похоже, что мои добытчики набрали достаточно лапника и сейчас должны вынырнуть из леса. Я едва сдерживалась, чтобы не потереть ладошки — так хочется увидеть их вытянутые лица, когда они отведают моего варева.

На другой стороне поляны возникли красные глаза. Ель начала шевелить лохматыми лапами. Вдобавок ко всему послышалось глухое рычание.

Ага! Хотят меня испугать… Неужели увидели мою операцию с ягодами? Вряд ли. Скорее всего снова дурачатся. Вот сейчас выскочит Зверобой и прочитает какой-нибудь дурацкий стишок. Я мило улыбнулась красным глазам и наложила в миску «вкусной» каши.

— Эй, привет. Хочешь покушать? Я вот кашки наварила. Собачка-собачка, фьюить-фьюить… Ой, плюшки-ватрушки…

Из-под елки вылезла явно не собачка. Огромная волчара, больше, чем тот, с соловьем. И у этого волка на брылах пузырилась белая пена. Клыки больше моих пальцев, хвост напоминал боа эстрадной певицы. Под мощными лапами проминался мох. И это чудовище направилось ко мне.

Вот почему в самый нужный момент у меня пересохло горло и наружу вылез