Только вот у Вернера сейчас слишком шаткое положение, чтобы вступать со всеми в конфронтацию и уже одно то, что он принимает меня и обещает поддержку, пусть и тайную, дорогого стоило. Только вот меня это все равно не устраивало, я знала, что мне было нужно и полумеры здесь не уместны. Если понадобиться, я готова пойти в обычный обслуживающий персонал и годами добиваться включения в касту рыцарей, но за пять, десять, пятнадцать лет от подобного отношения погибнет большое количество людей только потому, что им запрещено было оказывать нормальную, по меркам моего мира, медицинскую помощь. Я не ученый и не великий врач, но организовать талантливые умы и руки вполне способна в силу того, что знаю, что и как надо делать. Мне даже не нужно на это разрешение, по большей части плевать на Инквизицию, главное, чтобы никто не мешал делать свою работу.

Очень не хочется пользоваться столь низкими методами, как шантаж, но что делать, коли, другого варианта нет. Тем более что пока я не рыцарь, надо спешить пользоваться всеми доступными средствами, потому что потом мне уже многое будет нельзя. Как ни странно, в успехе я не сомневалась: не отроют здесь, полезу в окно в другом месте, где-нибудь да повезет.

— Вернер, не вынуждай меня, — не глядя в сторону комтура, тихо попросила я.

— Только не говори, что собираешься мне угрожать, — мужчина не сдержал улыбки, хотя это и правда было смешно, на свой счет я не заблуждалась и прекрасно видела, что у нас разные весовые категории.

Я ведь не сумасшедшая, чтобы вступать в прямую борьбу со столь умелым противником, лучше воспользоваться старыми добрыми методами славного партизанского прошлого страны, в которой родилась и выросла. Это намного эффективнее, чем биться головой об стену в надежде переломить ситуацию.

— Сам-то понял, что сказал? Какие еще угрозы, у меня и мыслей не было, я просто собираюсь предложить тебе взятку.

Вот чего Вернер не ожидал, так именно этого, причем я сказала это таким будничным тоном, словно ни на минуту не сомневалась, что он согласиться. Великий комтур сощурился, поглядывая на меня искоса, и спросил с напряженным интересом:

— И что ты хочешь предложить? Золото, информацию? Прости, большего предположить я не могу, с фантазией беда.

Я оценила его тактичность и правда, у меня не было ни того, ни другого, ни даже третьего. Но в тоже время, то, что имелось, было сейчас гораздо ценнее всего остального.

— Давай обойдемся без пошлостей.

— А давай, — он с готовностью кивнул и наклонился ко мне, перегнувшись через стол, — тогда ума не приложу, что ты хочешь предложить?

Я развела руками и улыбнулась:

— Себя.

Реакция Вернера была не однозначной, он резко отпрянул, словно всерьез опасался, что я тут же накинусь на него с недвусмысленными намерениями, хотя этого у меня и в мыслях не было. Как уже было сказано, у нас слишком разные весовые категории, такие люди редко сходятся. Пришлось спешно убеждать его, что он неправильно обо мне подумал:

— Что ты так затрясся? Честно говоря, не думала, что это так тебя испугает, с виду ты кажешься более мужественным. Тем более что предлагаю я себя не тебе.

Вернер окончательно запутался, но выглядел донельзя заинтригованным:

— Это все упрощает, но тогда кому?

— Вернер, ты плохо соображаешь, тебе точно нужно срочно отдохнуть, так недолго и до срыва себя довести, кто тогда за Орден будет отвечать? Я хотела предложить тебе свои услуги в осмотре Великого Магистра, вполне возможно, что я смогу что-то сделать для него. Конечно, пока я не знаю, что именно с ним случилось, что он несколько месяцев не встает с постели, но вдруг мне удастся помочь?

Вернер хотел сказать что-то обидное, я видела это по его блеснувшим глазам, мол, не тебе, девчонке, соперничать с мировыми целителями, а другие вряд ли были допущены к Отто. Но все-таки сдержался, видимо вспомнил, что в моем мире лечение людей было поставлено на поток и во многих случаях достигало положительного результата. А здесь смертность фиксировалась в четырех случаях из десяти. Чаши Сангреаля у меня уже не было, с ее помощью я смогла бы исцелить любой недуг за несколько минут, но и мои знания ведь тоже что-то, да стоят. И комтур об этом прекрасно знал. Наверное, уже влез в мои работы, подготовленные к комиссии в Ассоциации, и все подробно изучил.

Я поставила его в очень неудобное положение: с одной стороны у него появился маленький, но все же шанс помочь своему учителю, с другой я повела себя ужасно, фактически торгуясь с ним жизнью близкого человека. Идти в таком случаю на поводу, означало бы, что он поддерживает подобные методы, а это не про Вернера.

— Ваши целители говорят что-то определенное?

Вернер задумчиво пошевелил губами, не издавая ни звука, а потом пробурчал:

— Они не знаю, что с Отто, у него повреждены практически все внутренние органы, даже глаза начали стремительно слепнуть.