— То есть ты опять намекаешь на ребят, — с грустью заключила я, не желая даже думать о том, что такое возможно.

Ладно бы это было сделано с целью розыгрыша, я бы порычала, но не беспокоилась. Но принимать облик кардинала, от которого у меня по коже бегали огромные мурашки? Даже мои беспутные друзья не стали бы так поступать со мной, не верю.

— Не намекаю, а говорю прямо, — мягко поправил меня Вернер, — сама подумай, то, что ты собираешься отправляться во дворец, знает очень ограниченный круг людей.

— Да перестань, вся академия аз-Зайтун знает, кто и куда получил распределение на летнюю практику! Тем более рядом располагается портовый город, куда стекаются торговцы со всех частей света, как в таких условиях можно говорить о секретности?

— Хорошо, — опять же легко согласился сэр Озрельн и взглянул мне прямо в глаза, — но то, что Великий Магистр смертельно болен, знают лишь единицы.

Я сначала замерла, а потом, вспомнив кое-что, легкомысленно отмахнулась:

— Не хочу тебя слишком разочаровывать, но про болезнь господина Отто уже знают и те, кто пытался пройти испытание и вступить в рыцарские ряды Ордена.

Вернер не смутился, хотя по чуть порозовевшим кончикам ушей я поняла, что моя информация до него дошла, и более того она ему не понравилась.

— В любом случае, кто бы это ни был, но он желает, чтобы ты помогла Магистру и отчего-то верит, что ты сможешь это сделать, — продолжил рыцарь как нив чем не бывало.

Я не стала его разочаровывать, потому что тот, кто использовал личину Гаспара, а потом и моего жениха, ни разу не назвал имен, да и про дворец упомянул лишь вскользь. Так что у меня не было никаких предпосылок для того, чтобы думать о Магистре и королевском дворце Его Величества Уэстфорда. А вот то, что подобными фокусами мог развлекаться кто-то из моего близкого круга, меня напрягало. Я никогда не думала, что так легко можно воздействовать на сознание, ведь, по сути, хороший маг может сделать все что угодно, а ты и противопоставить ему ничего не сможешь!

Вернер каким-то образом сумел уловить мое померкшее настроение и успокаивающе проговорил:

— Давай пока не думать об этом, лучше посоветоваться с Магистром, он лучше разбирается во всех этих ментальных вывертах, чем я и даже преподаватели в аз-Зайтуне. Он сможет подсказать, что делать и как найти того, кто так бесцеремонно вторгся в твое сознание, тебе ведь этот факт смущает?

На самом деле меня больше беспокоило, что рядом со мной может находиться тот, кому по большому счету наплевать на мое личное пространство, а значит и на меня. Только вот делиться со своими мыслями я с ним не стану, как-нибудь сама попробую разобраться.

— Конечно, смущает, я бы даже сказала, это выводит из себя, ходят ко мне в голову, как к себе домой.

— Разберемся. А сейчас нам уже пора отправляться во дворец, скоро начнется прием в одном из залов, где Его Величество официально откроет начало новой практики его любимой академии. Он ведь когда-то и сам заканчивал ее, ты об этом знала?

Конечно, не знала, да и зачем?

— Я думала, практика уже началась, раз ребята прибыли в Адальвор пару дней назад.

Вернер посмотрел на меня, и с великим возмущением возведя очи к потолку, проворчал:

— Как ты могла подумать, что мы можем начать, не дождавшись тебя? Его Величество Уэстфорд категорически заявил, что повременит с торжественным открытием, пока ты не освободишься и не присоединишься к своей группе. Ты должна радоваться, тебе оказана такая великая честь!

Честно говоря, я смутилась. Несмотря на все, что со мной произошло раньше, и кем я стала сейчас, во мне не было никакого ощущения исключительности, даже наоборот. Ну, попала я в этот мир, ну удочерил меня Великий Магистр, ну сумела я уничтожить Сангреаль, о чем, кстати, никто не знает кроме моей подруги Ядвиги, иначе сидеть мне сейчас где-нибудь в пыточных подвалах, никто бы не помог. Но это ведь были лишь определенные стечения обстоятельств, кроме дара целителя, которым я обязана лишь жутким ритуалам Лукоса Шимаре, у меня больше ничего нет. Я даже пользоваться магией как самая плохенькая ведьма не могу. Я способно только различать магические потоки и менять их так, как мне нужно. Конечно, это редкая способность, но создавать что-то самой, мне не дано. А тут такое признание, что я просто теряюсь…

Неосознанно приосанившись, я пробормотала:

— Что, прямо так и сказал?

Вернер направился к выходу, фыркая на ходу:

— Издеваешься? Да король даже имени твоего не знает, просто в тот самый день, когда твоя группа прибыла в столицу, его наследник упал с коня и серьезно сломал ногу, поэтому было не до церемоний. Ты идешь?

С меня упала такая огромная гора, что я не просто иду, а лечу! Как хорошо быть тихой и не заметной, а то я уже испугалась, что заставят говорить какую-нибудь речь, а как себя вести в подобном обществе я совершенно не знала и тут же опозорилась бы.

Раймунд Тулузский терпеливо ждал нас у донжона, высокой восьмиугольной башни, построенной на значительном расстоянии от крепостной стены. Праздный народ уже давно разбрелся по внутренним дворам, где для них были накрыты столы, но молодого рыцаря это не интересовало. В его жизни и без того было много пиров, что отказаться от еще одного ничего не стоило. Поравнявшись с ним, Вернер кинул на меня такой суровый взгляд исподлобья, что я мигом поняла, чего от меня ждут и всем своим видом изобразила смиренность и кротость. Раймунд весело хмыкнул, отчего-то сразу не поверив в мои искренние намерения стать ему хорошей ученицей, хотя я на самом деле собиралась вобрать в себя как можно больше того, что он решит мне преподать.