Лучше бы он этого не делал. Все, что дремало во мне до этого мгновения, вдруг проснулось разом, сметая убеждение, что со скайлами лучше не связываться.

— Продолжим? — раздалось неподалеку.

По голосу я узнала Игоря. Тот сидел чуть в стороне, окруженный ватагой юных дев, не сводящих с него восхищенных взглядов.

— Конечно! — усмехнулся Искандер и, наклонившись ко мне, спросил: — Ты за кого?

— А что здесь происходит? — шепотом спросила я, машинально беря поданную мне кем-то сбоку кружку.

— Конкурс менестрелей, — усмехнулся он, почти касаясь губами уха.

— И кто побеждает, — лишь бы что-нибудь сказать, пробормотала я. Потом сделала глоток, хоть слегка смочить мгновенно пересохшее горло. Обжигающая жидкость опалила язык, лавой скользнула в глотку.

Шаре!

Возмутиться я не успела. Игорь, поднявшись, босой и со съехавшей с одного плеча рубашке, начал свой стихотворный рассказ:

Король, женившись, разделить решил заботы.

Себе взял важные дела — пиры, охоту,

А остальные нерешенные задачи

Он уступил своей супруге новобрачной,

Хотя задач неразрешенных было много:

В лесу разбойник и в колдобинах дорога,

А казначей удрал с казною за границу -

С портным и булочником нечем расплатиться.

У него за спиной дружно засмеялись. И только после этого я заметила в той компании еще два знакомых лица: Андерса и Жосси. Кажется, они «болели» за Таласки.

А тот, чуть склонив голову в сторону молодой четы, продолжил. С выражением и в лицах.

Взялась за дело королева энергично:

Корону в банке заложила заграничном,

И за работу заплатив совсем немного,

Она дракона наняла чинить дорогу.

Дракон с дорогами расправился так быстро,

Что не успели сосчитать до трех министры.

А до пяти пока считали ротозеи,

В страну, укрывшую мерзавца-казначея,

Она отправилась и вечером воскресным,

Там тайно встретилася с государем местным.

Наедине, хотя придворный этикет

Никак не допускал подобный tete-a-tete.

Опять смешки, но теперь уже с нашей стороны. Вот только мне не до смеха, рука Искандера все увереннее ведет себя на моей талии, придвигая меня ближе к горячему телу.

Мне бы оттолкнуть, отстраниться, но его запах уже мутит разум, а среди немногих разумных мыслей бьется одна: «Одна ночь… Только одна ночь…»

На подмогу приходит Таласки, вдруг оказавшийся рядом. Он останавливается напротив, опускается передо мной на одно колено, сделав короткую паузу, нежно целует мою ладонь, вызвав у скайла недовольный взгляд и, поднявшись, декламирует дальше:

Она домой вернулась с мирным договором,

С казною полною и казначеем-вором,

Но королю, который гнался за оленем,

Враз доложили о супружеской измене.

Король, взбешенный тем, что прервана охота,

Вдруг обнаружил, что министры без работы,

Что все дела уже улажены и даже

Разбойник схвачен, наконец, дворцовой стражей.

Король тогда созвал гостей со всей округи,

Чтоб поведенье обсудить своей супруги.

И, отодвинув все дела на выходные,

К нему приехали соседи и родные.

Они постановили дружно: быть не может

Претензий к королеве никаких, и все же…

Пренебрежение делами государства -

Болезнь опасная. Есть верное лекарство,

Для тех, кто занят лишь едой, питьем и спортом.

Король-бездельник стал с тех пор простым консортом*. (Наталия Фейгина. Брак по-королевски)

Шутливо поклонившись во все стороны, под бурные аплодисменты и крики он вернулся на свое место. Прежде чем сесть на расстеленное покрывало, повел раскрытой ладонью, передавая эстафету Искандеру.

— Пожелаешь мне удачи? — обернулся тот ко мне.

— Желаю! — пробормотала я, заставляя себя не смотреть на его губы. Такие близкие, такие манящие.

Ему такого пожелания оказалось мало. Он поднялся, утягивая меня за собой и, нисколько не смущаясь присутствием поблизости моего экипажа, крепко поцеловал.

Мое сердце зашлось, руки-предательницы обвились вокруг его шеи, прижимая меня к нему крепче.

Кажется, вокруг кричали, подбадривая, кто-то считал, кто-то смеялся…

Мне было все равно. Во всем мире существовали сейчас только он и… я. Все остальное было иллюзией.