Судя по ухмылке Даниэля, о предстоящей поездке Алана в столицу он был в курсе в иных деталях. Мама не стала утаивать самый смак идеи.

– Сразу скажу, твой месячный бюджет будет очень и очень ограниченным. Сотня золота в месяц и не монетой больше.

– Сотня?!.. В месяц?!.. Да мне этого ни на что не хватит!

– А на что ты собрался тратиться? Жить ты будешь в нашем столичном доме. У тебя будет экипаж, сопровождение гвардейцев. Покупать тебе ничего не нужно. У тебя и так все есть. Завтракать и ужинать ты будешь дома. А сто золотых на обеды и подаяния в храм тебе с головой хватит. Успешно отучишься хотя бы первый год, тогда подумаем о повышении. И если я узнаю, что ты опять взял займ в банке, мы вернем тебя сюда и оставим совсем без карманных денег.

– Да они после вашего скандала и так сказали, что больше не дадут, – пробубнил брат и насупился.

На этом ужин закончился. Таким разочарованным я Алана еще никогда не видел. Скудный родительский бюджет разбил вдребезги его мечта о беззаботной столичной жизни. По-моему, он даже у нас здесь тратился не меньше тысячи в месяц. Сотня для столицы, так это для него было подобно падению в нищету. Вот если бы я поехал в столицу, мне бы точно этой суммы на все хватило. В крайнем случае, урезал бы подаяние в храме. Высшей Системе все равно, сколько и каких монет закинуто в кувшин. Эту условность придумали жрецы.

В принципе, мама права, не возьмись она сейчас за Алана и дальше будет поздно. Если уже не поздно. Вот почему так бывает, что дается – не ценится. Дался бы мне при рождении маг, да я бы рвал и метал. Пусть у него пока доступны самые никчемные заклинания, но их можно развивать. Двигаться от малого к большему.

На улице стемнело, когда в комнату вошла Милли. Она принесла толстый кувшин с молоком, что долго держит тепло и стакан. Я уже лежал в постели с книгой в руках.

– Могла бы и сама выпить.

– Я думала, может, захочешь. Княгиня постоянно спрашивает, относим ли мы тебе молоко.

– Ты же знаешь, я его терпеть не могу. А ты молоко любишь.

Милли поставила на тумбочку поднос, налила молоко в стакан, демонстративно в шутку проговорила: «За тебя мой господин!» и залпом выпила.

– Ты просто моя спасительница! – искренне произнес я.

Девушка рассмеялась.

Мне нравится, когда Милли улыбается или смеется. В такие минуты она делается счастливой. На щеках появляются смешные ямочки.

Не смог утерпеть от возможности воспользоваться новым навыком.

– А тебе из парней кто-нибудь нравится?

– Нравится, – коротко ответила девушка и насторожилась. – А почему ты спросил?

– Да так... Просто поинтересовался.

– Просто?

Милли снова звонко рассмеялась.

Я не сразу заметил вошедшую маму. А когда заметил, то уже было поздно. Она стояла почти у кровати. Ее неожиданное появление заставило нас вздрогнуть.

– Как молоко? Вкусное? – строго спросила мама у девушки.

– Да… – испуганно выдавила из себя Милли.

– Очень хорошо. А сейчас пойди и принеси еще. Да не забудь положить две ложки цветочного меда.

– Да… да… слушаюсь.

Милли торопливо схватила поднос с кувшином и убежала. Скорее всего, мама не видела как она пила. Девушку с потрохами выдали оставленные после молока белые усики.

Что ж, учтем. В следующий раз придется проследить, чтобы она сразу вытиралась. Хотя… учитывая, насколько она испугалась, теперь этого добиться будет очень сложно. Милли ее как огня боится, равно как и все остальные слуги.

Мама присела ко мне на кровать.

– Ну и как слазили в помойную дыру? Надеюсь, ты хорошо вымылся?

– Конечно, с мочалкой. Слазили и слазили, ничего особенного.

– Мы всю скалу обыскали, а они, оказывается, в помойку залезли. То я смотрю, Мартышка сидит у решетки. Даже сначала не подумала. А если бы ты убился при падении в воду?..

Мама принялась заводиться. Это означало, что надо срочно менять тему. Придумывать не пришлось. Тема уже была заготовлена.

– А у нас в замке есть тайный ход? Вот только не говори, что его нет. Я же видел, там с одной стороны решетка, а с другой безопасный спуск в море. Спрашивается, зачем решетка и куда она ведет?

Мама недовольно фыркнула.

– Конечно, есть. Когда ты первый раз спросил о нем, тебе было семь лет. Потом ты спросил в восемь, девять, десять. Там много крыс, узкие проходы. Ну и как бы ты там бегал? Я ни секунды не сомневаюсь, расскажи раньше и ты бы там постоянно скрывался. Хватит уже. Сказала раньше времени Алану. Теперь через потайной ход он постоянно ночью бегает в город к шлюхам.

– Вот тоже еще… Столько лет знал и не сказал, а еще брат называется, – в сердцах вырвалось у меня.