Амалия явилась на работу с опозданием. Сразу посмотрела на стол Дианы. Та была на месте.

— Ты уже на работе? — удивилась Амалия. — Похвально. Диана, как себя чувствует твой отец?

— Спасибо, отлично. А почему вы спрашиваете?

— Я ему как-то звонила… Мне показалось, что он перевозбужден и слишком взволнован. Надеюсь, у вас в семье все в порядке?

— Да. И даже больше — мы ждем пополнения.

Амалия сверкнула глазами и ушла к себе в кабинет, грохнув дверью.

— Ты что? Какое пополнение? Твоя мать — беременна? Или ты? — заволновалась Юлька.

Диана рассмеялась:

— Я только имела в виду, что папа с мамой скоро поженятся.

— Она имела в виду! — воскликнула Юлька. — Амалия сейчас пойдет и с горя повесится. И это будет на твоей совести. А еще говорила, что жалеешь ее.

Борис, наконец, добрался до телестудии. Они прошли в монтажную.

— Витя, покажи нам, пожалуйста, вчерашнюю запись, — попросила Ольга. — Все началось с того, что мы вчера переезжали… — рассказывала Ольга. — Я говорила, что нашу программу расширили и дали новое помещение? Но не в этом суть. Среди завалов обнаружилась странная кассета, без подписи. У меня есть профессиональная привычка — все перепроверять. Однажды, в самом начале своей карьеры, я стерла одну очень важную запись. В общем… Мне принесли кассету, и я ее посмотрела. Сначала ничто не привлекло моего внимания, но потом…

— Я готов, — объявил видеоинженер. Просмотр начался. На пленке было хорошо видно, как сотрудники «СуперНики», в том числе и Амалия, подходят перед началом эфира к столику Борюсика, на котором разложены приготовленные для манипуляций инструменты и препараты, в том числе шприц с жидкостью. Кто-то, пользуясь тем, что Борюсик отвлечен на приветствия и пожелания удачи, незаметно подменяет этот шприц на другой, принесенный с собой.

— Вы видите кадры, снятые до начала нашего злополучного эфира, — комментировала Ольга. — Техники сделали захлест, для контроля. А потом за ненадобностью отрезали, но, к счастью, не затерли. Витя, а вот здесь останови, пожалуйста.

— Подмена шприца! — закричал Борюсик. — Я от волнения не засек, чья это рука. Покажите еще раз и медленно. Этого не может быть!

— Пленка не врет!

— А можно это распечатать на бумажку. Так, чтобы видно было лицо? — спросил Борюсик.

— Конечно.

Борис набрал номер телефона:

— Артем, гони в клинику. Бросай все, у меня в руках — бомба.

— У меня тоже, — ответил Артем. — Дежурная подтвердила, что это Толян забрал у нее боксерскую грушу.

Толик сидел взаперти в клинике Бориса. Он был связан, но ему удалось дотянуться до ножа на столе и разрезать веревки. Толик попытался открыть дверь, но тут явились Борюсик и Артем. Зазвонила мобилка. Оказалась, Толика.

— Ответь, — потребовал Борис.

Толик достал мобилку. Артем забрал ее, посмотрел на экран. Там было написано «АМАЛИЯ».

— Что же ты, Толян, ответь шефине, — приказал Борюсик.

Доминика нервничала. Она оделась в строгий офисный наряд, волосы уложила по-домашнему. Доминика была готова к решительным действиям. Елизавета Андреевна с Артемом от неожиданности переглянулись.

— Доминика, девочка моя, ты ли это? Я тебя не узнала. Ты такая… такая…

Доминика подошла к Елизавете Андреевне, чмокнула ее в щеку.

— Просто у меня очень важный день. Сегодня все должно решиться. Елизавета Андреевна, у меня нет мамы. И я прошу благословения у вас.

Елизавета Андреевна перекрестила Доминику, прижала к себе.

— Ника, дочка, что бы ни случилось, знай, я тебя всегда жду. Всегда, слышишь? Ты затеяла опасную игру. Доминика, ты имеешь дело с непредсказуемым человеком… Умоляю, береги себя.

— Пора, — Артем указал на часы.

Борис открыл дверь, впустил в квартиру Ваську. Они стояли друг против друга. Васька первым нарушил молчание. Он поправил галстук, откланялся и ступил вперед:

— Вот он и настал. Твой черный день, Риточка. Моя Ритка…

— Вася… — выдохнула Ритка.

— Придется тебе, Ритка, пережить этот день, как настоящему бойцу, стойко и мужественно.

Ритка беспомощно оглянулась на Борюсика.

— У вас выпить есть? — спросил Васька. — Я имею в виду боржоми, а то в горле пересохло, очень волнуюсь я за тебя, Ритка.

— Вася, боржоми нет, я забыла купить, — виновато сообщила Ритка. — Только наша — из-под крана.

— Эх, плохо живем. Ладно, давай. Чего стоишь? Васька отпил водички, крякнул, занюхал рукавом:

— Итак, я решил. Я прошу тебя, Маргаритка, дать мне…

— …Денег? — перебила Ритка.

— Во, глупая баба. Развод! — сообщил Васька. — И не уговаривай меня, и не проси. Мне нужен развод с тобой, и точка. Ты, конечно, будешь сопротивляться и умолять. Но я неумолим. Развод. Окончательный и бесповоротный. Прими это, Ритка, и смирись. Да, я — гад, я — мерзавец. Но не надо слез и рыданий! Я сказал — все, значит — все. Развод и девичья фамилия!

— Как же я тебя люблю, Васька! — запричитала счастливая Ритка.