— Значит, в комнате никого не было, — сказал Яр. — Последние дни были насыщены на события, вот твоё воображение и разыгралось. Иди и позавтракай, чтобы учиться нужно быть как минимум сытым.

Лавр кивнул и обвёл взглядом множество книг, собирающих пыль на полках в кабинете Яра.

— Знаете, вчера я разговаривал с Его Превосходительством, — начал Лавр, — в библиотеке. Он дал мне книгу, но в ней лишь чистые страницы.

Лавр достал из-за пазухи книгу и протянул её Яру.

— На ней заклинание?

Яр провёл по обложке ладонью, с интересом разглядывая выпуклое солнце на одной из сторон.

— Чары, но не защитные, — сказал он. — Не могу сказать точнее, никогда с подобным не сталкивался. Говоришь, тебе её дал Его Превосходительство?

Лавр кивнул.

— Зачем?

— Чтобы я почитал. Он сказал, что мне должна понравиться эта история.

— Он не сказал о чём она?

— Нет.

— Его Превосходительство любит загадки, — сказал Яр, побарабанив пальцами по своему колену. — Если он дал тебе эту книгу, и сказал, что ты прочтёшь её, значит, так и будет.

— Мне стоит в это верить?

— Только это тебе и остаётся.

Желудок Лавра вновь заурчал, и колдун стыдливо прикрыл живот руками.

— Что ж, пойдём, поедим, — сказал Яр, поднимаясь с кресла. — Думаю, разговаривать со мной этим утром никто не хочет.

Он взглянул на чёрный кристалл и дотронулся до серьги в своём ухе. Точно такая же была и у Марии. Эта пара связывала их души, и должна была помочь им найти друг друга, где бы они не оказались.

— Я уверен, что с ней всё в порядке, — сказала Лавр, заметив смятение Яра. — С Марией профессор Рапоса и те двое. Этот квартет не пропадёт.

— Ты прав, причин для беспокойств ещё нет, — сказал Яр, но свои же собственные слова он посчитал наглой ложью.

***

Младенец лежал в кроватке и осмысленным взглядом смотрел на лицо нависшего над ним мага. Плотные шторы скрывали комнату от утреннего света, сладостная дымка витала в воздухе, а за стенами не смолкали скрипы и стоны.

— Где его мать? — спросил маг, беря ребёнка на руки.

— Скончалась при родах, — ответила ему полуголая девица, держа между указательным и средним пальцами тлеющую сигару.

— А его отец?

Девица пожала плечами.

— Кто ж его знает?

Маг заглянул в голубые глаза младенца и улыбнулся ребёнку, на что тот лишь недовольно заёрзал в его руках.

— Он странный, — неожиданно сказала девица.

— Странный? — переспросил маг, обернувшись к ней. — Чем же?

Девица пожала плечами и затушила сигару о стену.

— Никогда не плачет, не то глухой, не то немой. И от него исходит такая ужасная аура… С ним никто не хочет нянчиться, поэтому если тебе так хочется его забрать, то валяй. Поиграй в папочку на старости лет.

Девица развернулась и ушла, оставляя ребёнка и мага наедине.

— Я заберу тебя из этого места, мой старый друг, — произнёс маг, осторожно покачивая младенца в своих руках.

Мальчик нахмурил светлые, почти незаметные брови, и что-то пробормотал, заставляя мага в голос засмеяться.

— Не волнуйся, скоро я освобожу тебя из заточения в этом слабом сосуде, и мы отпразднуем твой день рождения, Сириус.

Мария проснулась от терпкого запаха розмарина, витавшего в воздухе, но открывать глаза не спешила, позволяя себе ещё немного полежать на жёстком матрасе и обдумать то, что с ней могло произойти в следующие минуты и о месте, в котором она вновь оказалась.

«Я в Министерстве», — подумала она, ни на секунду не сомневаясь в том, где находилась.

Причин, по которым она вернулась туда, откуда начинала своё путешествие к Медной горе, было немного, и тихий, но обеспокоенный голос Яра, прозвучавший непростительно близко, был лучшим подтверждением того, что её худшие опасения подтвердились.

— Я рад, что ты проснулась.

Матрас под весом Яра скрипнул, он сел на край кованой кровати.

Мария открыла глаза и увидела перед собой лицо хмурившегося чародея, Яр касался её щеки, но она не чувствовала его прикосновения.

— Сколько? — спросила она, вновь закрывая глаза.

— Четыре дня.

Это прозвучало как приговор, который вот-вот должен был быть приведён в исполнение.

«Четыре дня», — эхом повторилось в её голове.

Четыре дня беспробудного сна.