И он знал, что это означает. До сих пор он всегда слышал это, когда сам до полусмерти избивал противника, но теперь все было наоборот. Теперь на месте поверженного оказался он сам, а толпа шумела, словно бушующее море, и сердце вздрагивало и замирало у Канадца в груди.

Тут ударил спасительный колокол, бряцанье которого казалось теперь самой желанной музыкой.

Канадец с трудом поднялся на ноги. Рядом тут же оказался менеджер, который, перекинув себе через плечи его руку, помог своему подопечному добраться до угла.

— Слушай, что случилось?

— Заткнись. Лучше и не спрашивай! Он огрел меня по башке пушечным ядром! Кулаки такими не бывают. Это не человек!

Охая, Канадец тяжело опустился на стул и услышал пронзительный голос, доносившийся из толпы под ним:

— Господин с пятью сотнями ставит на то, что в следующем раунде негр добьет Канадца. Кто принимает пари? При желании, можно поставить и тысячу!

— Джерри, а как по-твоему, каковы шансы?

— Два к одному…

Канадец устало закрыл глаза.

Внезапно его охватило тоскливое чувство, чувство ностальгии о прохладном полумраке и тишине, царившей под сенью далеких северных лесов. Пусть другие взбираются по огненной лестнице амбиций. Только бы поскорее освободиться от опасности и боли!

Вот о чем думал Канадец, а затем в его мысли ворвался скрипучий голос менеджера:

— Малыш, если ты сейчас не выпутаешься из этого, то тебе конец! Делай, что хочешь, забудь о правилах. Понял?

Удар колокола для мятущегося сознания Канадца казался едва ли не единственным решением проблемы. Он почти выдохся. В коленях чувствовалась мерзкая дрожь. А ребра и спина нестерпимо болели от ударов, нанесенных неутомимым Обмылком. А что с ним будет, если один из этих ужасных ударов придется ему в голову или в живот? Невольная мысль о переломанных костях заставила его содрогнуться. Затем он снова увидел надвигающееся на него нетерпеливо усмехающееся, смуглое лицо мулата.

— Ну давай, подходи поближе, бледнолицый! Давай немного повеселимся! Ты собираешься сегодня драться? Или мне что, так и гоняться за тобой?

И он стремительно ударил со всего маху. Обтрепанный край перчатки мелькнул в воздухе и чиркнул Канадца по губам как раз во тот момент, как он отскочил назад. Канадец, в свою очередь, увидев перед собой ничем не защищенную цель, нанес ответный удар сразу обеими руками, но если уж вся его мощь оказалась бесполезной в то время, когда он был силен, полон энергии, а его вера в себя была непоколебима, то теперь… чего уж там говорить, если он больше ни в чем не был уверен?

Двести пятьдесят фунтов чудовищной плоти, принявшей форму человека, покатывались со смеху: Обмылок лишь посмеялся над соперником и с новой силой набросился на него.

Казалось, что этому творению природы была неведома усталость. Он продолжал яростно размахивать кулаками, как если бы каждый удар был для него глотком живительного воздуха. А Канадец едва успевал уворачиваться, спасаясь от набрасывающегося на него рассвирепевшего чудовища.

— Десять к одному, — возвестил чей-то голос, перекрывая шум толпы. — Ставлю на негра десять к одному!

Ему вторил другой голос:

— Десять к одному на Обмылка!

Кто знал это имя?

Обмылок слышал это, и его боевой запал вмиг покинул его ровно настолько, чтобы успеть обернуться и окинуть взглядом толпу. Кто на этом сборище мог знать, как его зовут? Подобная осведомленность могла таить в себе опасность для него, и она была вдвойне опасна для его хозяина. Ибо, если кто-то знал его в лицо, то этот же человек, скорее всего, должен был знать и Майка Джарвина.

Разоблачение могло повлечь за собой поистине катастрофические последствия.

В голове у Обмылка мелькнула мысль, что в его положении было бы гораздо благоразумнее, если бы он с самого начала подчинился бы приказу Майка и остался бы при лошадях — ожидая развязки событий того вечера. А теперь… кто знает, что может случиться?

Эти мимолетные мысли были подобны вспышке молнии, и вскоре от них не осталось ничего, кроме навязчивого ощущения, что он поддался соблазну и выбрал развлечение. И тогда Обмылок снова всей душой отдался выполнению своих непосредственных обязанностей, доставлявших ему ни с чем не сравнимое удовольствие, забывая о возможных последствиях и о самом Майке Джарвине.

В то время, как Обмылок носился по рингу, преследуя свою жертву, в толпе послышался ропот, и удивленные голоса на разные лады задавали один и тот же вопрос.

— Кто знает этого негра? Кто он такой?

— Обмылок. Известный убийца, работает на старину Джарвина.

— На Джарвина?

— Ага.

— Черт возьми!

— Так вот, он, значит, кто!

— А где сам Джарвин?

— Понятия не имею.

— Ставок больше нет, парни. Если этот негр работает на Джарвина, то значит, и бой кончится так, как это выгодно ему!