В его глазах читались разум и рассудительность, да и сложен он был вполне неплохо, что для моей мамы, отдающей предпочтение физически крепким ребятам, являлось несомненным плюсом.

Я отправила ему сообщение днём, часа в три, спросила не передумал ли. Он заверил, что всё в силе и перед тем, как поедет ко мне, заранее позвонит.

Но заранее никто не позвонил и не написал, просто в двадцать пятнадцать по квартире прокатился резкий, требовательный звонок, как всегда звонят чужие, и я со всех ног побежала открывать.

Мама, совсем недавно вернувшаяся с работы, в растерянности вышла в коридор:

— Кто бы это мог быть?

Не раздумывая я распахнула дверь и застыла в немом изумлении.

На пороге стоял незнакомый парень в яркой голубой тенниске и с длинным шрамом поперек левой щеки.

— Приветик, — сказал он широко улыбаясь. — Помнишь меня?

— Кто там? — мама тут же нарисовалась за спиной. — Тоня, это к тебе?

Но я и сама не знала. Парень нашелся раньше.

— Добрый вечер, — не переставая улыбаться, вежливо поздоровался он. — Тоня просила подойти сегодня к восьми.

— Да, мам, — я всё ещё пребывала в лёгком недоумении, лицо его казалось смутно знакомым. — Это… Это…

— Алексей, — тут же представился он, вынимая руки из карманов узких, укороченных по щиколотку светло-голубых джинсов.

— Очень приятно, — откликнулась мама и, мгновенно отсканировав его с ног до головы, ушла к себе в комнату.

— Короче, Никитос не смог у него там какие-то траблы. Так что я за него. Что нужно сказать твоей маме? — спешно заговорил парень полушепотом.

— Для начала нужна достоверная версия, откуда я тебя знаю, — я изучающе его оглядела. Лицо смазливое, фигура спортивная, взгляд нахальный.

— Ты что меня не помнишь? — с наигранной обидой он поджал губы. — Я, например, тебя хорошо запомнил. Правда, по волосам в основном. Сейчас все в синий красятся, а у тебя красные. Прям, огонь.

— На загадки времени нет. Мы встречались?

— Не, ну если бы мы встречались, ты бы уж точно меня запомнила, — понизив голос, многозначительно произнес он и сразу рассмеялся: — В больнице тебя видел, когда ты к своему суициднику ходила. Я же Лёха, друг Тифона. Странно, что ты меня не запомнила.

Когда я ездила к Амелину в больницу, я вообще плохо кого запомнила. Только Никиту, потому что как-то раз мы оба приехали туда раньше времени и проторчали в больничном холле не меньше часа.

— Отлично, — это была замечательная абсолютно правдивая версия. — Я просто скажу маме, что ты едешь со мной к Амелину, и ты это подтвердишь. Вот и всё.

— Окей, — запросто согласился Лёха. — А Амелин это кто?

— Тот самый мой друг из больницы.

— А…а…а. Суицидник, так бы сразу и сказала.

— Вообще-то его зовут Костя.

— Мне если честно вообще пофиг, хоть Игнат.

— Какой ещё Игнат?

— Откуда мне знать? Говорю же без разницы.

— Ты готов?

— Обижаешь. Я как пионер — всегда готов, — Лёха расправил плечи, растянул свою белозубую улыбочку ещё шире и прямо-таки засиял весь, будто первоклашка на школьном утреннике.

— Ма…а…а…м, — позвала я. — Подойди. Дело важное.

Мама, успев переодеться в светло-серый домашний костюм, появилась через минуту.

— Я слушаю.

— Мам, мы с Лёшей завтра к Косте в деревню поедем, хорошо?

— Что? — переспросила она, хлопая накрашенными ресницами, будто не расслышала.

— Говорю, что мы с Лёшей завтра в деревню поедем. К Косте.

— Туда и обратно, — зачем-то вставил Лёха. — Давно не виделись. Повидаться охота.

Последнее он, пожалуй, зря добавил, потому что мама сразу же насторожилась и, легонько отстранив меня, распахнула дверь шире.

— Да вы проходите, Алексей. Не стесняйтесь, Тоня никогда не может людей нормально принять.

— Что вы, спасибо, конечно, но я так… На пять минут забежал, — Лёха сделал шаг назад.

— Да, — подхватила я. — Лёше идти нужно.

— Пройдите, пожалуйста, — в голосе мамы послышалась твердая настойчивость. — Буквально на пару слов.

Нехотя переступив порог, Лёха присел и принялся расшнуровывать полукеды, а когда мама направилась в гостиную и жестом позвала нас следовать за ней, бросил на меня недоуменно-вопросительный взгляд. Но объяснить я ему ничего не могла, потому что сама не понимала, что она задумала.