Не дождавшись ответа, хлопнул по плечу и зашагал по скрипучей переправе на островок, где кругом выстроились эльфийские хатки. И если помните «болотное» дополнение для третьего «Фолача», то примерно представляете, какая непередаваемая атмосфера окутала нас со всех сторон. Нет, аборигены не выглядели плодами многовекового кровосмешения, но исхудавшие землистые лица в обрамлении жидких полупрозрачных волос и под дулом пистолета не назвал бы достойными пера Профессора. Тощие, босые, с грязными руками, но при том наряженные в кафтаны и длиннополые туники с богато расшитыми кушаками, будто горстку бродяг прямо с улицы отправили на «Модный приговор».

И все как один смотрели волками, и сразу не поймешь, то ли тебе не рады, то ли наоборот — хотят пригласить к столу. Правда, в качестве главного блюда.

Мы подошли к домику, абы как сляпанному из грязи и палок — такому же, как и все остальные. На стук в хлипкую дощатую дверь открыла невысокая угрюмая женщина и кивком пригласила войти. В чане посреди комнаты кипела похлебка, разбавляя спертый потный воздух запахами тины и пряных кореньев. Кружком на коленях сидели эльфы с глиняными пиалами в ладонях, кутаясь в накидки из камышовых листьев и молча наблюдая за перекатами огня над угольями. Поначалу принял заведение за сборище местечковой секты, и лишь потом догадался, что это — таверна, а шевелящиеся и посапывающие «мешки» под стеной — спящие посетители.

— Hal’ium, — шепнул Хорват хозяйке, и когда та подошла к навесной полке с посудой, наклонился ко мне. — Аль’юм — значит, доброго солнца. Приветствие такое. Советую выучить пару слов — эльфы любят, когда hai’seann балакают по-ихнему. Может даже не зарежут, если успеешь извиниться. «Извини» по-ушастому будет...

Вдали послышался грохот копыт по бревнам, плавно перетекающий в чавканье. Я еще не понял, что вообще происходит, а спутник показал пятерню и кивнул на свободное местечко напротив входа. Эльфы, до того словно оцепеневшие в медитации, встрепенулись, переглянулись и окончательно превратились в статуи.

— На колени, пятки под жопу, — шикнул разбойник, показывая, как правильно сидеть. — Ладони на бедра, морду вниз и не вздумай поднять, пока не прикажут.

— Что происходит? — зашипел в ответ и тут же получил локтем в ребра.

— Сейчас узнаешь.

Натужно заскрипели ступени — того и гляди лопнут, дверь с грохотом отворилась. В помещение, чуть согнувшись, вошел высоченный эльф, соответствующий всем заданным канонам. Вытянутое бледное лицо, острые скулы, покатый лоб, орлиный нос и надменнейший из возможных взгляд подведенных сурьмой орлиных глаз. Губы сжаты, треугольный подбородок приподнят, осанка — царственная, руки сведены за спиной.

Одет в белоснежный кафтан до щиколоток с провисшими аки крылья лебедя рукавами и расшитый золотом на воротнике, манжетах и полах. Сапоги светлые, шершавые на вид, словно из шкуры акулы, остроносые с золотыми пряжкой и шпорами. На закрученном «морковкой» шелковом кушаке — изогнутые ножны сабли с костяной рукояткой. Волосы длинные — почти до пояса, серебристо-седые, на спине распущенные, спереди заплетенные в тугие косы. Кончики ушей сплошь исколоты сережками-гвоздиками с разноцветными каменьями.

Следом за вельможей вошла свита воинов, одетых попроще и победнее, но в целом старающихся во всем подражать господину. К серым кафтанам добавились покрытые цветочной гравировкой панцири, дорожные сумки и походные плащи, а помимо сабель (увы, без рюшечек) спутники носили короткие луки и стрелы в притороченных к поясам колчанам. В ушах тоже поблескивал пирсинг, но в лучшем случае медный или бронзовый и никаких вам драгоценных металлов. Среди квартета молодых ребят была и девушка, красотой, ухоженностью и грацией способная затмить любую супермодель. Впечатление портил только взгляд — настороженный, подозрительный, злой. Так смотрят на заклятых врагов, но никак не на сородичей.

Боярин заговорил на родном языке — певучем, густом — мед в уши, и «болотники» как один встали и вскинули головы.

— Че он несет? — очень тихо произнес я, позабыв об отменном слухе сказочного народа.

Пришелец обратил на меня внимание прежде, чем Хорват ткнул в бок. Потеряв к селянам всяческий интерес, протопал через всю комнату и навис над нами как лагерный надзиратель.

— Ай’синн? — произнес вельможа. — Иноземцы?

— Hann’harta, eine ham’radda, — ответил фокусник, и судя по маске презрения на лице высокородного, акцент оскорбил его до глубины души. Уловив это, парень перешел на русский. — Охотники, мой господин.

— Грамоту, — холодным, не терпящим неповиновения тоном сказал эльф.

— Прошу, — приятель достал портрет.

— Ах, Надин... Что же, belladoro.

Приспешники негромко рассмеялись. Исходя из контекста, смею предположить, что нам с издевкой пожелали удачи.

— У нас тоже небольшой заказ. Несколько часов назад дозорные схватили демона, — белобрысый выдержал паузу, переводя взгляд с меня на разбойника. — Вернее, демоницу.

Знали бы вы, каких усилий стоило не дернуться в тот момент и никак не проявить хлынувшую в душу тревогу.